Жизненная сила против всех бед

Лучшее резюме я нашла на этой неделе в некрологе, опубликованном в этой газете. Жизнь и смерть неразрывно связаны, независимо от того, веришь ли ты в какую-либо религию или нет. Если мы понимаем это, то даже юмор и радость имеют здесь место. Посмотрите сами: «Мартита, поздравляем. Наконец-то ты попала в свою любимую рубрику газеты. Твои дети и внуки будут скучать по тебе. Спасибо за столько юмора, любви и жизни». Не нужно много объяснений, чтобы понять, что родственники Марты Лоридо де Хофре решили проститься с этой женщиной со всем, что она продемонстрировала за время своего пребывания в этом мире, и без всякой торжественности. «Гениальный Зигмунд Фрейд описал это в своей работе «За пределами принципа удовольствия» (написанной в 1920 году). Там он определил «жизненный инстинкт» как любой импульс, направленный на сохранение существования и, в конечном счете, удовольствия. А «смертельный инстинкт», напротив, приводит к настойчивому стремлению к болезненным ситуациям. Конечно, эти объяснения недостаточны для одной из самых спорных тем психоанализа, но они могут помочь нам в этом путешествии». «La llorería» — последняя книга Мартина Сивака, в которой он смешивает три истории из своей жизни, которые переплетаются между собой и в которых прослеживается общая черта. Разочарование в любви, его работа (которая привела к длительной и глубокой дружбе) с английским документалистом Шоном Ланганом, а также болезнь и смерть его матери. «Ланган — военный корреспондент, и в своем стремлении взять интервью у Бен Ладена он был похищен талибами, что, как известно, редко заканчивается хорошо. К счастью, в его случае все обошлось. «После похищения талибами его жизнь рухнула. И все же он сохранил в себе жизненную силу, ту самую, которую я видел в своей матери: силу смеяться над мнимыми несчастьями», — рассказал Мартин. Его мать заболела раком одновременно с его работой с Ланганом. Ее отец, Хорхе Сивак, покончил с собой несколько лет назад (эту историю Мартин рассказал в своей книге «Прыжок папы»). «Даже в этой сложной ситуации у нее был жизненный импульс, который, возможно, является самым прекрасным наследием, которое она нам оставила», — сказал он этой газете. Фраза, которую она написала в «La llorería», трогает до глубины души: «Мама попыталась сделать то, что папа не смог или не захотел: остаться». Смерть унесла ее, но она никогда не переставала бороться. «Я уже рассказывал об этом: моего деда расстреляли во время гражданской войны в Испании, и его старшая дочь, моя мать, пересекла Бискайский залив и добралась до Франции вместе со своей матерью и братьями на кораблях, которые подвергались бомбардировкам нацистской авиации. Она точно помнила об этом до самого дня своей смерти в Буэнос-Айресе в возрасте 92 лет. На этом долгом пути она тоже не переставала бороться. В день, когда меня госпитализировали с диабетом, он встал в коридоре перед палатой интенсивной терапии и не сдвигался с места, пока мое состояние не стабилизировалось и меня не перевели в общую палату. Ожидая, не имея возможности успокоить свое беспокойство сигаретой, он пообещал, что если я выйду оттуда, он больше никогда не будет курить. И он сдержал свое обещание. «Мой давний друг навещал меня несколько раз в те дни и рассказал мне историю своего деда, который до последнего вздоха боролся за то, чтобы остаться с нами. «Это было его стремление к жизни, как и твое», — сказал он мне. «Позавчера моя невестка потеряла свою старшую сестру после агрессивного рака, как немногие. В субботу был день рождения одного из ее зятьев, и атмосфера предвещала конец. Они праздновали. «Жизнь продолжается, дядя, и это (смерть твоей тети) тоже часть жизни», — сказала мне моя старшая племянница. «В прошлую пятницу моему брату Хосе Антонио исполнилось бы 74 года. Мы не виделись около сорока лет, и не только из-за расстояния: он вернулся жить в Испанию, в Ла-Корунью, и мы оба порвали связь. Мои братья, живущие на этих берегах, и я узнали два месяца назад, почти случайно, что он ушел. Многие вопросы остались без ответа. Хосе Антонио унес с собой тайну».