Матиас Альмейда, «почти психолог»: тренер «Севильи» рассказал о депрессии и о том, как он управляет командой.

Матиас Альмейда, аргентинский тренер «Севильи», выступил на пресс-конференции накануне матча с «Эльче» в рамках испанской Ла Лиги. Отвечая на вопрос о своем опыте борьбы с депрессией, Альмейда рассказал о том, что с ним произошло, когда он впервые ушел из футбола, от которого был вдали полтора года, пока не вернулся, чтобы играть в «Ривере», а затем окончательно завершил карьеру. И он оставил важное послание для тех, кто не может смириться с тем, что больше не будет играть в футбол. «У меня большой опыт, чтобы говорить об этом. Очень большой», — начал Альмейда, который прибыл в столицу Андалусии в этом сезоне из АЕК Афины. И продолжил: «Пять лет я очень страдал, и мне помогали моя семья и профессионалы». Затем он рассказал о том, что произошло с ним в Италии: «Я играл в «Интере» и пошел к [Массимо] Моратти [президенту] и сказал ему, что не хочу больше играть. На тот момент у меня был контракт еще на два года. Но такова была моя жизнь, поэтому, когда я говорю, что не продаю дым, я действительно не продаю. По крайней мере, я стараюсь. А если и продаю, то бессознательно. Я думаю, что такой момент переживают все футболисты», — отметил он в связи с уходом из спорта. 51-летний тренер добавил: «Поэтому я стал тренером. Есть неприятная, темная сторона у игрока, который перестает играть. И поэтому я ставлю во главу угла то, чтобы они любили футбол и играли в него, пока могут», — признался он. И он добавил: «Потому что у 95 % футболистов на следующий день после того, как они перестают играть, телефон больше не звонит. Тебе звонят время от времени, чтобы взять интервью. Многие друзья, которые у тебя были, больше нет. Пока ты играешь в футбол, ты как банк, ты даёшь в долг. Все ждут, они друзья чемпиона. И я испытал все это на себе», — вспомнил он. Более того, некоторое время назад в интервью журналу HOLA! Альмейда рассказал о том моменте, когда он решил пройти терапию, чтобы вылечиться. «Футболиста с детства готовят к тому, чтобы он был машиной для зарабатывания денег, и забывают, что за этой машиной стоит человек, никто не готовит тебя к моменту ухода на пенсию», — заявил он в 2012 году. И продолжил личной, интимной историей. «Мы отвели [Софию, его дочь] на психодиагностику, и когда пришла ее очередь рисовать семью, она нарисовала свою мать как королеву, своих сестер как принцесс... А меня как старого, больного, грустного льва. Тогда я все понял и начал терапию», — рассказал он. Возможно, именно в тот момент и зародился тренер Альмейда. На пресс-конференции Альмейда продолжил свою речь о депрессии. «Я был другом Марадоны: с лучшим из лучших произошло то же самое. Если это случилось с ним, то это может случиться со всеми. Я довольно активно занимался бывшими футболистами, когда жил в Аргентине, чтобы как-то им помочь», — вспомнил он. Эта близость — одна из основ, на которых строится его работа во главе команды. Сначала Ривер или Банфилд, потом АЕК, теперь Севилья. «Я много работаю над этим, пока нахожусь в командах. Поэтому, когда они говорят о давлении, я говорю им: «Ребята, давление — это совсем другое. Давление — это когда у тебя может быть все, а у тебя нет ничего»». Альмейда продолжил под внимательным взглядом представителей СМИ: «Давление — это когда тебя видят лежащим как собаку, и никто не понимает. Все говорят тебе: «В чем твоя проблема? У тебя все в порядке». Нет. Поэтому часто в этом мире мы начинаем анализировать людей, не зная их, не зная, что они думают, что чувствуют», — предположил он. Тренер, родившийся в Азуле и уединившийся на поле после ухода из спорта, сам ответил: «С тех пор как я стал тренером, я превратился в своего рода психолога. Я замечаю, кто в депрессии, кто плохо спал по разным причинам, кто выглядит странно, потому что я его не ставлю в состав, и поэтому я честно и от всего сердца разговариваю с ними, чтобы вытащить из них все, что у них на душе. Иногда у меня получается, иногда нет».