Журналистика и новая эра в Аргентине

Слова, произнесенные вчера в УЦА на церемонии вручения премии ADEPA 2023: "Перед грандиозной и постоянно вращающейся каруселью увлекательного мира журналистики общество видит отражение всех проявлений человеческого знания и капризов природы, которые делают жизнь возможной. Я могу еще раз доказать это, взяв наугад несколько журналистских материалов, получивших премию Adepa Awards 2023: "От анализа дискурса ненависти до гражданских перипетий жителей Сан-Хуана, у которых украли урны для голосования. От заметки о затянувшейся дискриминации женщин в Афганистане до тревожной картины в стране - Аргентине, - которая за десять лет потеряла 2,4 миллиона гектаров естественных лесов. От хищнической угрозы китайских судов-фабрик в отношении богатых рыбных запасов аргентинского континентального моря до подвигов искусственного интеллекта, некоторые из которых настолько революционны, что парализуют речь и вызывают правительственную реакцию, а другие выживают, имея за плечами несколько лет судебных разбирательств. Это случай "робота-адвоката", обученного выбирать правильный путь после взвешивания идеологической чувствительности судьи и его доктринальной подготовки, а также рентгеновского исследования идиосинкразии сторон в споре. Нет такой темы, которая была бы чужда журналистскому интересу. Об этом свидетельствуют 1374 заявки, поданные в этом году 850 коллегами, одни молодые, другие постарше, на соискание наград, которые подчеркивают объединяющую силу и престиж этой давней национальной ассоциации печатных и цифровых СМИ. Бог в деталях, вы знаете это. Для профессионала, поглощенного своими обязанностями, нет ничего более горького, чем неправильно введенная цифра или синтаксис, испорченный поспешной подачей текста без должного перечитывания или защитной сетки тщательной корректуры ученого. Иногда в детали вмешивается не Бог, а дьявол: "Изменение места запятой в редакционной статье в LA NACION в середине 1966 года, посвященной установлению военного правительства Онгании, привело к тому, что на следующий день в издании пришлось опубликовать уточнение, возвращающее эту запятую на прежнее место. Своевременного изменения всего лишь одного орфографического и пунктуационного знака в ключевом абзаце редакционной статьи оказалось достаточно, чтобы полностью исказить доктринальную направленность газеты. "Это был комментарий к свержению конституционного правительства Артуро Иллиа. С первых дней работы репортером в Casa Rosada я помню легенду о том, как Леопольдо Мело, министр внутренних дел при президенте Хусто, отвечавший за оповещение прессы о принятом национальным кабинетом министров указе, который его не устраивал, полностью переиначил смысл меры. Достаточно было того, что в одном-единственном решении он незаметно убрал запятую: "Так что беглый полет над кажущейся легкостью деталей объясняет и другие вещи, например, то внимание, которое журналисты уделили в воскресенье мимолетным минутам передачи президентского распоряжения". Такая миниатюра институциональной жизни страны сгустила стиль поведения, который, должно быть, приводил в недоумение иностранных сановников, и обнажила перед ними истинное состояние нации через манеры высших чинов. Детали, не более чем детали, церемонии, которая в принципе была величественной. Руки, пренебрежительно засунутые в карманы вице-президента, или нетерпеливое покачивание тела, когда новый президент клялся чтить должность, на которую был избран, - все это нарушало многовековые протокольные конвенции; нарушало формы, по которым каждый, в конечном счете, уважает себя. Хуже, конечно, была бутылка вина, которую позже разнес над головой президента ученик отступившей школы, который, разумеется, был министром культуры одного из муниципалитетов в Энтре-Риосе. Вспоминаются письма лорда Честерфилда XVIII века своему сыну об искусстве угождать и знаменитое "Руководство по вежливости" венесуэльца Мануэля де Карреньо, написанное в более позднем веке. Одно из его правил гласит: "Ни в коем случае нельзя пренебрегать более общими правилами вежливости по отношению к людям, которых мы по какой-либо причине считаем недостойными нашего внимания и дружбы". Чего бы не сделала в этом акте бывшая вице-президент, если бы присягнул не Милей, а ее избранник на другой президентский срок Альберто Фернандес, которого она полностью игнорировала и которому минуты агонии должны были показаться вечностью? "Поскольку наблюдение за деталями никогда не обходится без рассмотрения того, что было главным в событии, следует сказать, что решимость, с которой президент объявил аргентинцам о твердости нового времени, была впечатляющей. Милей положил конец эпохе цинизма, с ликованием узаконенной соратниками президента, которые признались, что не могли предвидеть, что он задумал, иначе не стали бы за него голосовать. Искренность приветствуется, и тем лучше, если она сопровождается настойчивым желанием не путать перемены с хаосом". Мы, как и большинство аргентинцев, отмечаем необычайно откровенный язык инаугурационной речи, но если мы хотим довести либерализм и толерантность, которая его предполагает, до крайних последствий, давайте признаем, что должно быть по крайней мере меньшинство обескураженных сумасшедших, тех, кто в первый час продвигал кандидатуру Милея, обещая долларизацию экономики, закрытие Центрального банка, разрыв отношений с Бразилией и Китаем или выбивание дерьма из Ватикана. "Аргентинские журналистские компании по определению отождествляют себя с идеалами свободы, провозглашенными Милеем, и особенно с идеалами свободы слова и свободы прессы, которые, как мы предполагаем, неявно присутствовали в его предвыборной кампании. Мы согласны с анахронизмом трудового законодательства, которое регулирует нашу профессию с 1945 года, и, прежде всего, с правилами, принятыми в 1974 году популистским правительством, которые нарушили расширение доступа к официальной работе для многих поколений журналистов. "Мы живем в те дни, когда устойчивость этой культурной индустрии во многом зависит от способности СМИ успешно выходить на цифровые платформы и отстаивать интеллектуальные права на использование третьими лицами их журналистской продукции в условиях непрозрачности алгоритмов. Никогда прежде СМИ не создавали столько контента. Никогда еще подобный контент не распространялся и не потреблялся в таких масштабах, как сегодня, и никогда еще СМИ не сталкивались с таким количеством проблем при получении законного вознаграждения за то, что они производят. В духе искренности давайте скажем, что мы не можем больше откладывать мирное решение проблем, которые также исходят от доминирующих позиций, но ограничены местным порядком: "Глобальная реакция началась для того, чтобы определить в правильном направлении ход решения сложных вопросов, возникающих в результате, возможно, самой трансцендентной революции в истории коммуникаций. Мы не хотели бы, чтобы наша журналистика отставала от других, а наши законодатели и судьи откладывали институциональную модернизацию Аргентины в связи с глобальной технологической модернизацией и в итоге нанесли еще больший ущерб интересам национального государства, частью которого мы все являемся. Без разумной экономической поддержки СМИ свобода прессы - не более чем абстракция". "Мы прекрасно понимаем, что президент естественно говорил о серьезных проблемах, волнующих страну. Тогда он поймет наше недоумение по поводу того, что министры были приведены к присяге за закрытыми дверями в воскресенье, как будто это было семейное дело с приватностью, которая не переносится на государственные дела. Это было ошибкой. Это по-своему объяснимо в случае с президентом Фернандесом, когда в разгар эпидемии Ковида он устроил тайную вечеринку в Оливосе. Обязанность обнародовать официальные акты вытекает из представительной, республиканской и федеральной формы правления, установленной Национальной конституцией. Это было закреплено в конституционной реформе 1860 года, санкционированной включением Буэнос-Айреса в состав Конфедерации, в статье 33, посвященной правам и гарантиям, которые не перечислены, "но вытекают из суверенитета народа и представительной формы правления". По крайней мере, в воскресенье была нарушена давняя традиция приведения к присяге министров. Милей поймет это лучше, если перечитает Монтеня. Человек понимания, говорил либеральный мыслитель, открывший в XVI веке путь эссе как жанру, живет одновременно в двух сферах: в сфере своей внутренней жизни, характеризующейся полной свободой, и в сфере своей публичной персоны, подчиненной обязательствам и обычаям общества". "Милей заявил в воскресенье, что один из этапов жизни страны подошел к концу. Мы желаем ему удачи в диагностике и лечении, но также признания того, что в этот день закончился и этап его собственной жизни, а не просто закрытия двери в общество, когда это удобно ему или его подчиненным".