Италия: нападение на журналиста обнажило сложные отношения между журналистикой и властью

Спор о роли журналистики, власти и политики в Италии не утихает после покушения на Сигфридо Рануччи, ведущего расследовательской программы «Report» на Rai, то есть на государственном телевидении. Эти споры имеют давнюю историю. Федерико Гигулия «Свобода в Италии находится под угрозой», заявила Элли Шлейн, секретарь Демократической партии, на недавнем съезде Европейского социалистического движения в Амстердаме, критикуя правительство, которое она назвала «ультраправым». «Это очень серьезные заявления», — ответила премьер-министр Джорджия Мелони, — «не потому, что они критикуют правительство, а потому, что они бросают тень на демократию в Италии, пытаясь очернить страну за рубежом». Никогда еще полемика между Шлейн и Мелони по вопросу свободы и демократии не была столь ожесточенной. Возмущенный тон двух противостоящих лидеров правых и левых сил, возможно, является результатом другого, более драматичного взрыва: бомбы, которая в ночь с 16 на 17 октября могла убить журналиста Сигфридо Рануччи. Взрывное устройство было установлено под автомобилем журналиста, припаркованным прямо перед его домом на окраине Рима. Взрыв разрушил автомобиль; к счастью, в тот момент поблизости никого не было. Читайте также: Взрыв бомбы разрушил автомобиль итальянского журналиста, которому угрожала мафия. Но преступный вызов — полиция следит за наркотрафиком в Албании — является явной угрозой не только для журналистики расследований. Все партии сразу же выразили солидарность с Рануччи. Премьер-министр Мелони позвонила ему по телефону, усилила полицейскую охрану, которую журналист имеет уже четыре года, а также направила политическую делегацию «Братья Италии», своей правой партии, на публичную демонстрацию «Viva la stampa libera» (Да здравствует свободная пресса), организованную прогрессивным движением «Пять звезд» через несколько дней после покушения. В ней приняли участие левые партии и многие журналисты. Всем ясно, что институты и политика не могут терпеть, когда журналист рискует жизнью, выполняя свою работу. Но отношения прессы с правительством, которые в Италии всегда были и должны быть критическими (если они не критические, это означает, что пресса или правительство в чем-то ошибаются), уже давно являются сложными. Под обвинением находится Rai, которую левые прозвали «Tele-Meloni», а также очень редкие пресс-конференции, которые премьер-министр всегда проводит в спешке и с ограниченным пространством для вопросов журналистов, особенно во время поездок за границу. Этот вопрос обсуждается уже много лет, но до сих пор не удалось найти решение. Rai, контролируемая парламентом (то есть политическим большинством на данный момент: сегодня это правые), всегда была правительственной. И каждый раз, когда идет дискуссия о том, как снять давление правительства и влияние партий на общественную радио- и телевещательную службу, оплачиваемую всеми итальянцами (например, путем приватизации Rai?), оппозиция соглашается с необходимостью срочных изменений. Но только до тех пор, пока сама оппозиция не приходит к власти и не может контролировать то, что накануне критиковала. Без исключений, и таким образом ничего не меняется. Три канала Rai всегда страдали от разделения по политической принадлежности. Канал, наиболее близкий к правительству, второй по близости, но немного менее, и третий, наиболее открытый к точке зрения оппозиции. Это канал, который транслирует еженедельную программу Рануччи. Три других наиболее популярных частных и коммерческих канала принадлежат семье Берлускони. В течение многих лет говорили о «конфликте интересов» основателя телевизионной империи Сильвио Берлускони, когда он создал «Форца Италия» — партию, которая была у власти вчера и сегодня — и сам выиграл выборы и четыре раза становился премьер-министром. Но этот конфликт теперь нужно оценивать с учетом цифровой революции, которая открыла много новых источников информации, и с учетом того, что большинство газет скорее против правительства, чем за него. На самом деле, уже давно неизбежная полемика с большим итальянским пафосом между прессой и политикой вышла за пределы страны и путешествует по миру. Миру, в котором президенты, министры, выдающиеся деятели экономики, промышленности, развивающейся области искусственного интеллекта заявляют о своей правде в социальных сетях и не дают интервью. Монолог не улучшает общество, которое живет, сравнивая различные мнения и позиции, ни свободу, которая не является идеологической категорией. Индро Монтанелли, который был величайшим журналистом Италии, символом независимости, как немногие (либерал-консерватор, он без проблем порвал с Берлускони, который был влиятельным владельцем газеты «Il Giornale», руководимой Монтанелли, когда Берлускони решил заняться политикой), всегда говорил, что свободной журналистики «не существует». «Существуют свободные журналисты», — разграничивал он. Итальянская и всеобщая проблема свободы прессы перед лицом сильной, одинокой и окончательной, то есть очень печальной власти, никогда не будет решена политиками: ее должны решить журналисты. Между тем, 22 октября правительство только что отпраздновало свой третий год, что также делает его третьим по продолжительности в политической истории Республики после двух правительств Берлускони в 2001 и 2008 годах. Правящие партии подчеркивают стабильность, достигнутую в Италии, как ценность саму по себе, особенно если сравнивать с политическим кризисом во Франции (шесть премьер-министров за тот же период), экономической неопределенностью в Германии и той же традицией известной политической нестабильности в Риме. «Ценность преемственности», как воспевает Мелони, подчеркивая роль Италии между Европейской комиссией и Соединенными Штатами Дональда Трампа, президента-друга. В свою очередь, левоцентристская оппозиция критикует правительство не только за ухудшение отношений с прессой, но и за законопроект о бюджете, который в настоящее время рассматривается в парламенте. «Он жесткий и не предусматривает роста», — обвиняет секретарь Демократической партии Шлейн.