Переоценка

Несколько дней назад правительство потребовало отставки директора Налоговой службы (SII) инженера Хавьера Этчеберри. По всей видимости, речь шла не о подвергании сомнению его признанной профессиональной карьеры, а скорее о высказывании упрека этического характера, сформулированного под официальным предлогом «обеспечения надлежащего функционирования Службы в условиях растущей политической напряженности». Все началось после репортажа на государственном телевидении, в котором было раскрыто, что сам директор SII в течение девяти лет владел недвижимостью с нелегальными постройками и не платил соответствующие налоги. Хотя точной информации о том, сколько граждан находятся в подобной ситуации, нет, быстро стало известно, что несколько государственных служащих также были виновны в этом. Все они были вынуждены урегулировать свою налоговую ситуацию, хотя никто, кроме Этчеберри, не был в конечном итоге отстранен от должности. Причины такого неравного отношения со стороны исполнительной власти пока остаются предметом спекуляций. Я оставляю их на усмотрение тех, кто лучше знает сложности дворцовых интриг. Ясно одно: бывший директор Налогового управления был фигурантом острых конфликтов с политиками и профсоюзами из-за процесса переоценки, который привел к значительному увеличению налоговых выплат, во многих случаях без прозрачной логики и критериев, четко объясненных гражданам. Таким образом, то, что началось как реформа, направленная на улучшение налоговой справедливости, быстро превратилось в политический конфликт. Различные участники обвинили SII в произвольных действиях, без надлежащей территориальной оценки и четких механизмов обжалования, в то время как бывший директор, со своей стороны, защищал эту меру как необходимую для сокращения уклонения от уплаты налогов. Таким образом, полемика только усилилась с публичным раскрытием этого факта, который был воспринят не только как личное противоречие, но и как институциональная несогласованность, подрывающая легитимность самого процесса. В результате мера, которая изначально задумывалась как механизм налогового правосудия, символически стала предвзятым судом над демократической системой: когда те, кто должен возглавлять структурные реформы, не подчиняются тем же правилам, подрывается не только доверие к налоговой системе, но и доверие к политической модели, которая ее поддерживает. Именно к этому я и хотел вас подвести. Наблюдая за тем, как на глобальном уровне рушится значение того, что мы до сих пор понимали под демократией, уместно задаться вопросом: Стоим ли мы перед лицом своего рода институциональной «переоценки», когда каждое отдельное действие, прозрачность и этические связи подвергаются проверке в соответствии с новыми требованиями граждан о республиканской согласованности, или же речь идет о простых пантомимах политической игры, где этические санкции применяются по выборочным критериям, кризисы управляются как перформативные жесты, а общественное возмущение инструментализируется в зависимости от удобства момента? Дилемма не из легких. Потому что, если суждение граждан о демократии реально, то мы стоим перед глубоким, корректирующим и переучредительным процессом. Но если это только видимость, если граждане воспринимают «переоценку» как не более чем симуляцию, то тогда ухудшается не только доверие к тем, кто правит, но и к самой системе. И когда это происходит, демократия не переоценивается: она девальвируется. В ближайшие месяцы чилийская демократия столкнется не только с новым избирательным циклом, но и с чем-то более глубоким: с гражданством, которое подвергает ее переоценке. Речь идет не о технической процедуре, а о символическом и политическом акте: коллективном пересмотре реальной ценности наших институтов, практик и демократического лидерства. Переоценка, которая, по-видимому, уже не руководствуется нормативными формулами, а этическими требованиями, нарративами легитимности и чувствами граждан. В этой новой ситуации на карту поставлено не только то, кто выиграет выборы, но и то, какую ценность сегодня имеет демократия для тех, кто должен поддерживать ее своим доверием. В период, отмеченный растущей политической напряженностью и все большим недоверием граждан, чилийская демократия, похоже, вступает в новый период глубокой переоценки. Уже недостаточно того, что институты функционируют технически и что правила избирательной игры формально соблюдаются. Общественные требования изменились: теперь речь идет о корректировке «реальной ценности» демократии в зависимости от ее целостности, символической согласованности и способности представлять интересы граждан. Поэтому не является единичным фактом то, что оправдание военного переворота и призрак коммунизма возвращаются на арену, не как историческая память, а как инструмент предвыборной кампании. В условиях полной переоценки институтов на карту поставлена сама легитимность демократии как системы, которую некоторые секторы, похоже, готовы принизить, если она не гарантирует порядок или не наказывает противника. Риск, которому мы подвергаемся, не мал, поскольку эти нарративы подрывают демократический пакт, маскируясь под патриотическую защиту. И что наиболее тревожно, в определенных слоях электората, а также в средствах массовой информации и, в частности, в социальных сетях, эта регрессивная оценка находит отклик, даже одобрение, и не вызывает тревоги у институтов, представляющих граждан, которые в большинстве своем склоняются к демократической форме правления. Так же как недвижимость может потерять свою ценность, когда в ней обнаруживаются незаявленные трещины, демократия также может подвергнуться эрозии, если ее этические основы будут относительными. В ближайшие месяцы Чили столкнется не только с выборами: она переживет новый этап переоценки гражданами своей политической модели. И в ходе этой переоценки будут судить не только кандидатов, но и всю систему, ее институты и обещания. Стоит ли демократия, такой как мы ее знаем, по-прежнему? Или мы являемся свидетелями зарождения нового, более требовательного, более эмоционального и более нестабильного понимания демократии?