Выборы в Чили: не только сдвиг вправо

Первый тур президентских выборов в Чили в 2025 году, похоже, повторил результат выборов 2021 года, когда Хосе Антонио Каст из ультраправой партии «Республиканцы» противостоял кандидату от левых. Но за этим первым заголовком результаты выборов показывают гораздо более сложную и неопределенную картину перед вторым туром. При исторической явке Джара и Каст набрали 26,85% и 23,92% голосов соответственно. Сюрпризом стал Париси, занявший третье место с 19,7% голосов и 14 из 155 мест в Палате депутатов. Эти результаты свидетельствуют о глубокой политической перестройке, в которой укрепление радикальной правой партии в качестве основного варианта вызывает сомнения: действительно ли избиратели стали более правыми или мы имеем дело с более сложным политическим явлением. Безусловно, различные исследования подтверждают сдвиг приоритетов граждан в сторону требования большей безопасности, причем преступность является главной проблемой (61%, по данным CEP), и растущую готовность принять меньшие свободы в обмен на безопасность (48%, ICSO-UDP). В том же духе большинство людей заявляют, что испытывают «большой конфликт» с мигрантами и считают их количество «чрезмерным» (77% и 85% в Bicentenario). Но те же опросы выявляют более прогрессивные взгляды в отношении гражданских свобод или роли государства в социальном обеспечении. Почти половина людей поддерживает аборты по трем основаниям (CEP), треть — свободные аборты (34%), около 60% — эвтаназию, 68% — однополые браки и 53% — усыновление однополыми парами (Bicentenario). Даже в экономической сфере поддержка универсальной государственной политики преобладает над целенаправленной (44% против 32%), и остается неизменным ожидание, что государство гарантирует равные возможности для всех. Таким образом, чилийское общество не пережило одномерного идеологического поворота, монолитного сдвига вправо, а характеризуется гетерогенным и зачастую противоречивым набором предпочтений, которые не вполне соответствуют традиционным разделам левых и правых. Более того, географические, возрастные и гендерные различия приобрели огромное значение в выборах. Итак, какие еще факторы повлияли на эти выборы? Прежде всего, следует признать трансформирующее влияние, которое оказало введение обязательного голосования в чилийской политике. Это были первые президентские выборы с добровольной регистрацией и обязательным голосованием. С момента его введения в избирательный процесс вошло около пяти миллионов избирателей, которые не участвовали в выборах при добровольном голосовании, в результате чего явка избирателей выросла с 47% в первом туре 2021 года до 85,4% в 2025 году. Эти новые избиратели, которых многие называют «вынужденными избирателями», занимают более консервативные позиции, чем обычные избиратели (согласно опросу COES), но их поведение в меньшей степени определяется предложениями в области государственной политики, а в большей степени — неприятием и недоверием к политике и ее институтам. Так, они отвергли конституционное предложение 2022 года, затем дали относительное большинство Республиканской партии в процессе 2023 года, чтобы в конце года отклонить ее предложение по тексту. Их идеологические или избирательные предпочтения нестабильны, преобладает недовольство существующим положением дел. Если восприятие граждан находится в движении, то то же самое происходит и в трансформирующейся политической системе. Она отмечена спорами о гегемонии левых и, прежде всего, правых. Второй раз подряд правая коалиция, которая правила страной в течение двух сроков с Себастьяном Пиньерой, не прошла во второй тур. Эвелин Маттей, которая в течение нескольких месяцев лидировала в опросах, заняла пятое место, а партии, которые ее поддерживали, потеряли 10 мест в Конгрессе, в то время как их конкуренты из крайне правых сил увеличили свое представительство на 18 мест: с 24 до 42. На этот раз левоцентристы придерживались стратегии большей единства после уроков 2021 года, но напряженность между левыми и социал-демократическими партиями и течениями не исчезла и, вероятно, вновь усилится после окончания срока полномочий правительства и поражения во втором туре. В конце концов, несмотря на все эти преобразования, невозможно игнорировать вес истории в преддверии второго тура. С 2006 года Чили является ярким примером динамики латиноамериканского избирательного маятника. Рикардо Лагос был последним президентом, передавшим власть кому-то из своего лагеря. С тех пор побеждали претенденты: Бачелет, Пиньера, Бачелет, Пиньера и Борич подряд. Таким образом, Жаннет Джара сталкивается с огромными трудностями, чтобы изменить историческую тенденцию к чередованию власти. Речь идет не только о сдвиге вправо, но и о трудности сформулировать, с позиции левых, находящихся сегодня у власти, стратегию, которая в очень короткие сроки объединила бы адекватную риторику и оперативную способность мобилизовать общество, ищущее порядка, безопасности, защиты и перемен. Правые, со своей стороны, имеют более свободный путь, но не могут полагаться на это. Они должны примирить свои внутренние разногласия и избежать иллюзии, что у них есть консолидированное культурное и идеологическое большинство, чтобы не вызвать отторжение непопулярных консервативных программ. Но кто бы ни победил, следующий президент должен будет иметь дело с раздробленным Конгрессом, что сделает диалог и переговоры необходимыми для обеспечения управляемости страны.