Пути народа: от "гуманоидов" к "настоящим чилийцам".

Несколько дней назад (7 ноября) Конституционный совет передал президенту Габриэлю Борику предложения по новой Конституции, которая будет вынесена на плебисцит 17 декабря для одобрения или отклонения населением. Председатель ныне не существующего редакционного органа Беатрис Хевия не постеснялась подвергнуть нелицеприятной критике методы управления Чили, призвав "истинных чилийцев" одобрить новую Конституцию (полная фраза: "Истинные чилийцы с надеждой ждут, что этот конституционный процесс будет закрыт, что мы, политики, оставим наши идеологические и программные разногласия и поставим себя на службу ему"). Реакция не заставила себя ждать: социальные сети всколыхнулись, и левый политический мир немедленно связал это различие между "настоящими" (и молчаливо ложными чилийцами) с фашистским ярлыком "гуманоидов", которым член военной хунты времен диктатуры адмирал Хосе Торибио Мерино называл коммунистов ("Есть два типа людей: одних я называю людьми, а других - гуманоидами. Гуманоиды принадлежат к Коммунистической партии" или "Мы должны иметь совесть и абсолютную волю, чтобы победить в борьбе между христианством и гуманоидами", газета Las últimas noticias от 31 мая 1988 г.). Память о таком клеймящем прилагательном осталась надолго, поскольку в 1980-е годы адмирал сделал вторники (вторники Мерино) днем, когда он неформально общался с прессой, произнося грубости расистского характера (до сих пор вспоминается его "боливийцы - это метаморфозы аукенидов, которые научились говорить, но не думать", чтобы опровергнуть претензии страны Альтиплано на суверенный выход к морю). Хевиа, член конституционного совета, избранный по списку крайне правой партии "Республиканцы", не сумел и не сумеет прояснить, что она имела в виду, даже обратившись в качестве источника вдохновения к старой фразе из Конституции 1833 года ("настал долгожданный день, когда надежды истинных чилийцев, тех честных и мирных чилийцев, которые со всей искренностью своего сердца заботятся о благополучии своих сограждан, будут осуществлены"). Почему? Потому что фраза раздора была произнесена на торжественном мероприятии, где присутствовал тот самый чилийский конституционный диссонанс, который пытаются разрешить, тот самый диссонанс, который зародился в начале 1980-х годов и который Мерино неоднократно оживлял, когда этот бывший главнокомандующий ВМС возглавлял Объединенную законодательную комиссию по реформированию Конституции 1980 года (той самой Конституции, реформированной в наиболее аберративных аспектах в 2005 году, которую предполагается преодолеть с началом процесса конституционных изменений в 2020 году). Именно в контексте этого до сих пор неразрешенного конституционного разногласия и возникает обращение к "истинным чилийцам", неизбежно напоминающее слова Мерино. Но в словах Беатрис Хевиа есть и нечто более глубокое. Не в первый и не в последний раз речь идет об определении чилийского народа. Это не должно удивлять, поскольку в первом неудачном процессе конституционных изменений, возглавляемом разнообразной левой фауной, народ упоминался и определялся по-разному, с регулярной частотой: от рождения нового народа, по словам эссеиста Карлоса Руиса, до множества, вернувшего себе уверенность, по словам Родриго Карми, не забывая о том, что сила, ставшая гегемоном первого Конституционного собрания, называлась La lista del pueblo ("Народный список"). Во всех этих локусах народу приписывались достоинства, в которых чилийская элита и олигархия ему систематически отказывали, вплоть до того, что в действиях народа во время социальной вспышки октября 2019 г. можно было увидеть подтверждение единственного этоса, потому что он народный. Что ж, и в этой второй попытке конституционных изменений, когда в редакционном органе полностью доминируют крайне правые, подчиняющие себе классических правых, также возникает добродетельная фигура народа, но народа реакционного, т.е. такого, к которому могут принадлежать не все чилийцы, поскольку для того, чтобы стать его частью, нужно быть "настоящим" чилийцем, чей этос выражен в идее хорошего чилийца. Прискорбным в этих словесных баталиях является то, что они происходят в самый важный и деликатный момент политических дебатов: в момент, когда пересматриваются высшие правила коллективного сосуществования - Конституция, разработка которой должна включать широкие определения, или, если хотите, без исключений, того, что значит быть чилийцем. Именно этим объясняется то, что второй плебисцит имеет крайне маловероятные шансы на успех. Мы знаем, что "народ" - это "сложная, неоднозначная конструкция в современном мире", особенно когда она сопровождается прилагательным: патриотичный, добродетельный, чувствительный, аутентичный или просто обычный, как напоминает нам София Розенфельд в своей книге "Демократия и правда: краткая история". Но когда народу приписывается этос, который гомогенизирует его, платя тяжелую цену за исключение тех, кто не достоин (по каким-либо причинам) быть его частью, то становится очевидной невозможность разрешения чилийского конституционного спора.