Как заставить граждан защищать демократию

Падение Берлинской стены и распад Советского Союза в конце 1980-х годов создали иллюзию торжества капитализма и демократии. Теоретики, такие как Фукуяма, говорили о «конце истории», предполагая, что эта модель распространится по всем уголкам планеты. Сегодняшняя реальность отличается от этой картины. Существует неопровержимое продвижение авторитарных режимов, о чем предупреждают несколько теоретиков. Одним из первых, возможно, был Джон Кин в своей книге «Жизнь и смерть демократии». В своей работе он показывает, что демократия не является линейной и вечной, а представляет собой хрупкое, изменчивое и постоянно подвергающееся риску человеческое творение. По мнению Кина, в XXI веке демократия не может опираться только на выборы и парламенты. Ее выживание требует новых форм контроля и участия граждан, которые сдерживают сосредоточенную власть крупных экономических конгломератов, движимых исключительно прибылью. Одним словом, это нечто, что постоянно переосмысливается и находится под постоянной угрозой исчезновения. Затем появились другие публикации, в том числе «Как умирают демократии» (Левитски и Зиблатт), книги Энн Эпплбаум «Закат демократий» и «Автократия А.О.» или книга Фернандо Каррильо Флореса «Без страха». Все они сходятся в том, что над демократией нависают угрозы. Эта ситуация уже не является новостью. Почему так много граждан отворачиваются от нее и предпочитают авторитарных лидеров, независимо от их идеологии? Это обязательный вопрос. Краткий ответ заключается в том, что эта система не удовлетворяет основные потребности людей: жилье, безопасность, справедливость, здравоохранение и занятость. Это привело к росту недоверия к институтам и усилению авторитарного популизма. Граждане, разочарованные отсутствием решений, ищут альтернативы, которые обещают быстрые результаты, даже если они нереалистичны, демагогичны или опасны. Кроме того, система стала медленной в мире, который движется все быстрее. Обсуждения затягиваются в сложном лабиринте бюрократических дебатов, и когда решения наконец принимаются, они приходят слишком поздно или уже не имеют смысла. Отчасти это связано с разными темпами развития экономики и политики. Первая, благодаря освоению цифровых технологий, развивается гораздо быстрее. Отсюда и происходит то, что демократии и все их аппараты в конечном итоге воспринимаются как декоративные элементы, абсолютно нефункциональные. Они есть, на виду у всех, да, но мало что могут сделать для людей, и эта нефункциональность создает новые проблемы. Существует и другая, не менее важная реальность. Преобладающая экономическая модель, неолиберализм, усугубила неравенство и исключение до исторических уровней и стала неприкосновенной, бронированной. При малейшей попытке сработают сигналы тревоги. Рынки важнее граждан, которые являются основой демократии. Отсюда и знаменитая фраза Ульриха Бека: «Те, кого мы выбираем, не имеют власти, а те, кто имеют власть, не выбираются нами», которая резюмирует парадокс нашего времени. Власть обитает в недосягаемых широтах, далеких от политического контроля. Эта ситуация привела к абсурдному факту. Решения, затрагивающие миллионы людей во всем мире, принимаются на корпоративных собраниях или в международных учреждениях, удаленных от общественного контроля, а не в конгрессах или парламентах, символах либеральной демократии, построенной на теории представительства. Национальные государства, некогда оплоты народного суверенитета, все больше ограничиваются в своих возможностях вмешиваться. И тем более в наше время, когда многосторонность переживает кризис. Неолиберальные постулаты о невмешательстве государства в экономику и верховенстве рынка, о бюджетной дисциплине и экономическом росте как высшей цели были возведены в ранг сакрального. Они стали теологией. Они накладывают ограничения на способность правительств противодействовать структурным неравенствам. Этот разрыв между экономической и политической моделью, как утверждает Каррильо, является одной из главных причин кризиса демократии. Экономика движется сама по себе, практически без контроля. Как говорил Сисмонди в XIX веке: «Мир движется сам по себе», что было опасным отказом от обязанности направлять экономику на общее благо. Неолиберализм сумел деполитизировать экономику, вывел ее из политической дискуссии и тем самым лишил политику одного из ее основных объектов. Поэтому общественная повестка дня сосредоточена на других областях, таких как защита меньшинств, гендерное равенство, права ЛГБТИК+, феминизм и экологизм, которые составляют ядро столь презираемой «повестки дня пробуждения». Капитализм больше не идет рука об руку с демократией, более того, она стала препятствием для его собственной динамики роста с ее экологическими, правозащитными и потребительскими повестками дня. Демократия основана на идее равенства, все голоса имеют одинаковую ценность. Один гражданин, один голос. Эта фикция придает ей легитимность. Выборы — это пространство, в котором система делает нас всех равными. Однако на практике это всего лишь абстракция. Некоторые более равны, чем другие. Мегаэкономические силы (легальные и нелегальные) определяют политические процессы. Пример: влияние крупных доноров на избирательные кампании, как в случае с Илоном Маском в кампании Трампа (он пожертвовал более 200 миллионов долларов). Это искажает демократический процесс и ставит под сомнение равенство голосов. Это понятное и ощутимое явление на местных выборах, когда вредное влияние чиновников и государственных подрядчиков, входящих в картели подрядчиков, определяет выбор мэров и губернаторов. В условиях кооптации существующих властей и стремления граждан быть услышанными и участвовать в принятии решений происходит делегитимизация представительной демократии и продвижение партиципативной. Если мы понимаем демократию в терминах Линкольна как правление народа, с народом и для народа, то невозможно принять демократию без демоса. Поэтому разрыв между политическим миром и гражданами становится все более очевидным. Однако партиципативная демократия, основанная на постоянных обсуждениях, имеет свои риски: манипуляции со стороны тех, кто обладает властью и желает прямого взаимодействия с народом. Демократическая разочарованность является симптомом структурных проблем, которые нельзя игнорировать. Для восстановления доверия к системе необходимо решить проблему экономического неравенства, ограничить влияние экономических мегамонополий и гарантировать участие граждан. Только так граждане будут защищать демократию, потому что будут чувствовать, что она принадлежит им, служит им и, следовательно, они должны ей верность.