Миф об одной единственной революции на Кубе

Историография, написанная на Кубе после 1959 года, основана на мифах, с помощью которых кастризм пытался легитимизировать свои действия. Речь идет о заявлениях или лозунгах с высокой степенью субъективности, которые повторяются снова и снова с целью проникнуть в сознание кубинцев, особенно нового поколения. Это привело к тому, что объективный анализ прошлого был заменен предвзятой интерпретацией фактов. Первый эпизод этой, казалось бы, бесконечной саги, в котором он пытался представить себя продолжателем дела наших освободителей, произошел, когда Фидель Кастро возложил на Марти интеллектуальную ответственность за штурм казарм Монкада, эту безумную акцию, которая принесла горе бесчисленным кубинским семьям. Таким образом, сцена была готова к тому, чтобы 10 октября 1968 года правитель заявил, что на Кубе была только одна революция, начатая Сеспедесом в 1868 году и продолженная его войсками в тот момент. В тот раз верховный лидер произнес фразу, которая вошла в телеологию кубинской революции: «Вчера мы были бы такими, как они; сегодня они были бы такими, как мы». Однако достаточно минимального знания истории Кубы, чтобы убедиться в ложности такого утверждения. Существует множество различий, которые отделяют наших борцов за независимость XIX века от войск Фиделя Кастро и его последователей. Среди них мы остановимся на институциональности, вытекающей из обеих революций. Все конституции Республики в Оружии, провозглашенные мамбисами, особенно первая конституция Гуаймаро 1869 года, содержали либеральный оттенок, защищавший индивидуальные свободы и предохранявший от тирании любого лидера. В этом смысле особое внимание привлекало разделение и равновесие властей, провозглашенное философом французского Просвещения XVII и XVIII веков бароном де Монтескье, которое наши мамбисские законодатели воплотили в жизнь, чтобы Палата представителей (законодательная власть) сдерживала порывы исполнительной власти, олицетворяемой президентом Карлосом Мануэлем де Сеспедесом. Напротив, кастровская революция принесла Кубе смешение трех ветвей власти, где законодательная и судебная власти были поглощены всемогущей исполнительной властью. Здесь нет разделения властей, поскольку в так называемом законодательном органе на равных заседают верхушка власти, министры, военные и остальные депутаты. Результат: Национальная ассамблея, которая ограничивается одобрением всех директив, поступающих сверху. То есть либеральные институты, которые руководили всеми действиями борцов за независимость от испанского колониализма, уступили место институтам, гарантирующим тоталитарную систему единой партии, которая сегодня удерживает власть в стране. К этому можно добавить, среди прочего, другое отношение к правительству США. В XIX веке мамбисы, как правило, всегда испытывали чувство дружбы и восхищения по отношению к соседям с севера, которое превратилось в благодарность после военной интервенции Вашингтона, призванной помочь кубинцам изгнать испанцев с Кубы. Сейчас, напротив, образ США на острове — это образ «врага», который хочет покончить с революцией. Все вышесказанное, в канун очередного 10 октября, годовщины начала наших войн за независимость, должно укрепить в нас убеждение, что на Кубе не было ни одной революции. Не было преемственности, а был разрыв со стороны нынешних правителей острова.