Возможна ли и желательна ли реформа Дой Мой на Кубе?

Празднование 40-летия Дой Мой (Обновление) во Вьетнаме, включая визит Мигеля Диаса-Канеля (хотя и по другим причинам), возвращает в публичную дискуссию тему неравномерного экономического прогресса между азиатской страной и Кубой. Помимо риторики, Диас-Канель подчеркнул необходимость более тесного «экономического сотрудничества» между двумя коммунистическими странами и выразил «надежду на обмен опытом в области модели обновления». Однако ситуация остается на уровне деклараций со времен Фиделя Кастро, который уже поздравлял вьетнамцев с тем, что они работают над Дой Мой «без догм», «с смелостью и мужеством». Чему Куба должна научиться у Дой Мой? «Вьетнамский взлет сочетал в себе реальную девальвацию валюты, ликвидацию государственной монополии на торговлю, большую автономию предприятий, а также растущую открытость для прямых иностранных инвестиций (ПИИ) и глобальных цепочек создания стоимости. Куба должна повторить весь «пакет» — а не отдельные меры — чтобы экспорт стал локомотивом ВВП», — считает Павел Видаль, профессор экономики Университета Хавериана в Кали, Колумбия. Что касается унификации валютного курса, эксперт напоминает, что во Вьетнаме также существовали два курса — официальный и неофициальный, но реформа Дой Мой устранила эту двойственность, «чтобы скорректировать относительные цены, повысить финансовую прозрачность и стимулировать экспортный сектор и импортозамещение». Другие реформы, проведенные Ханоем, по мнению Видаля, заключались в привлечении капитала диаспоры и создании специальных зон. «Для этого необходимо улучшить деловой климат, введя правила найма на работу, правовую определенность и прозрачность, а также реформировать государственные предприятия», — добавляет экономист. Помимо политического провала Дой Мой, поскольку она не способствовала созданию реальных демократических пространств и большему уважению прав человека, какие еще ошибки не следует повторять на Кубе? Во-первых, Павел Видаль говорит, что кубинские власти должны избегать «валютного «большого взрыва» по вьетнамскому образцу», как это произошло там в 1989 году. При таком большом разрыве в обменных курсах и бизнес-структуре, в которой доминируют крупные государственные предприятия, внезапная мегадевальвация привела бы к серьезным потрясениям. Куба должна продвигаться в направлении унификации валютного курса, предпринимая более постепенные шаги», – предупреждает он. Кроме того, остров «не должен подражать» модели роста, основанной на сельском хозяйстве как главном двигателе, как это сделал Вьетнам в начале своих реформ. «Демографические условия и низкая доля сельского хозяйства в ВВП Кубы делают невозможным повторение вьетнамской модели 80-90-х годов», – утверждает Видаль. Наконец, он отмечает, что Вьетнам «имел доходы от нефти и очень динамичное региональное положение», но Куба «не должна разрабатывать свою стратегию, предполагая наличие нефтяных месторождений или эквивалентных внешних преимуществ». Помимо подписания бесполезных соглашений, противоречащих любому реформаторскому процессу, таких как «продвижение исследований и распространение идей Хо Ши Мина и Фиделя Кастро», визит Диас-Канеля во Вьетнам завершился расплывчатыми обещаниями экономического, торгового и инвестиционного сотрудничества. Между тем 89% кубинцев по-прежнему живут в крайней бедности.