Эквадор зарегистрировал 31 заявление о насильственных исчезновениях, совершенных военными при правительстве Нобоа

«Я тетя 20-летнего Дэйва Лора Рока, который исчез 26 августа 2024 года, похищенный военными. Я сестра Джонатана Вильона, исчезнувшего 9 декабря. Я мать Джастина Вальверде Алава, задержанного и исчезнувшего 25 ноября. Я сестра Сирило Миноты, исчезнувшего 4 апреля, похищенного военными...». Впервые с момента начала военной эскалации, объявленной президентом Даниэлем Нобоа в январе 2024 года, эквадорское государство было вынуждено в среду выслушать родственников пропавших без вести в контексте внутреннего вооруженного конфликта. Межамериканская комиссия по правам человека (МКПЧ) созвала их 22 июля. Если бы не этот международный форум, капитан ВВС, представители прокуратуры, министерства внутренних дел и министерства по правам человека не сели бы перед ними. Они не выслушали бы их истории. И не увидели бы измученные взгляды. Все они принесли с собой фотографии. Они крепко сжимали портреты, как будто таким образом могли предотвратить исчезновение воспоминаний. Лица повторялись с минимальными изменениями: молодые люди до 30 лет, смуглая кожа, темные волосы. Всех их в последний раз видели в пригородах эквадорского побережья, в районах, отмеченных бедностью и насилием, где военные действовали жестко и без объяснений. В тот день государство посмотрело в глаза тем, кто просил только одного: где они? С тех пор как президент Даниэль Нобоа передал военным контроль над безопасностью граждан, количество жалоб на насильственные исчезновения и чрезмерное применение силы удвоилось. Всего за полтора года его пребывания у власти было зарегистрировано больше случаев, чем за предыдущие три года: по данным прокуратуры, 31 насильственное исчезновение напрямую связано с действиями военнослужащих. Президент правит в условиях практически постоянного чрезвычайного положения. Он подписал 14 указов о введении или продлении чрезвычайного положения и два указа, подтверждающих существование «внутреннего вооруженного конфликта», что является беспрецедентным явлением в новейшей истории страны. Под этим предлогом армия патрулирует районы, производит аресты без судебного ордера и проводит операции, о которых не поступает официальных сообщений. Несмотря на эту постоянную милитаризацию, насилие не уменьшилось. Напротив, Эквадор переживает самый кровавый период в своей истории. Только в первом квартале 2025 года было зарегистрировано 3087 умышленных убийств, что является рекордным показателем. Вооруженные операции, с другой стороны, привели к росту числа побочных жертв и жалоб на нарушения прав человека. По данным Альянса организаций за права человека Эквадора, с момента прихода к власти Нобоа было задокументировано 19 внесудебных казней, что более чем в два раза превышает количество, зарегистрированное в период с 2020 по 2023 год. Накопилось 393 жалобы на превышение полномочий при исполнении служебных обязанностей, 27 из которых закончились смертельным исходом. «В контексте очевидной неудачи милитаризации и систематических нарушений прав человека Эквадор в июне 2025 года в ускоренном порядке принял два закона, которые закрепляют военное присутствие и способствуют безнаказанности», — объясняет Вивиан Идрово, координатор Альянса. Один из этих законов, известный как Закон о солидарности, позволяет военнослужащим, в отношении которых ведется расследование по обвинению в тяжких преступлениях, избежать предварительного заключения, если их действия были совершены в рамках внутреннего вооруженного конфликта. Принятие этого закона стало сокрушительным ударом для родственников пропавших без вести людей, которые видят, как их обидчики пользуются специально созданной для них правовой защитой. Например, на этот закон сослались военные, привлеченные к ответственности за насильственное исчезновение четырех несовершеннолетних в районе Лас-Мальвинас в Гуаякиле, которые были задержаны патрулем из 16 военных, а их тела с признаками пыток были найдены несколько недель спустя недалеко от военной базы. Несмотря на тяжесть преступления, обвиняемые сослались на Закон о солидарности и попытались выйти из тюрьмы. Это был самый шокирующий случай, который нарушил молчание и привлек внимание к по крайней мере 33 другим случаям насильственного исчезновения, задокументированным Комитетом по правам человека Гуаякиля (CDH). Во время публичных слушаний, созванных Межамериканской комиссией по правам человека, родственники и организации представили свои свидетельства и рассказали о систематических препятствиях, с которыми они сталкиваются в поиске своих близких. Они заявили, что вооруженные силы отказываются предоставлять ключевую информацию, такую как имена вовлеченных военнослужащих или журналы операций. «У нас нет списка участников, мы не знаем, кто отдал приказ. Есть только краткий отчет, подписанный капитаном, который сейчас хранит молчание», — рассказал один из потерпевших. Фернандо Бастиас, адвокат CDH, выделил три повторяющихся во всех случаях паттерна: «институциональная халатность при рассмотрении жалоб, сокрытие фактов со стороны военного командования и исполнительной власти, а также кампания по повторной виктимизации тех, кто требует справедливости». Ответ представителя вооруженных сил во время слушания был формальным. Он заверил, что его учреждение действует в соответствии с «приверженностью закону и постоянным обучением в области прав человека». Однако разрыв между этими словами и реальностью был очевиден для комиссара Андреа Почак, которая ответила решительно: «Исчезновения, внесудебные казни и пытки нельзя считать незначительным ущербом. Это очень серьезная ошибка. Это полный провал политики безопасности». Эквадор по-прежнему находится в состоянии чрезвычайного положения. Военные операции происходят каждый день, в любое время, в любом районе. И страх, который раньше приписывали преступным группировкам, сегодня также носит форму и ботинки. «Я спрашиваю президента Даниэля Нобоа», — со слезами на глазах взяла слово сестра Джонатана Вильона, одного из пропавших без вести, — «вы послали нам военных, чтобы защитить нас или чтобы мы жили в страхе? Потому что сейчас мы живем в ужасе. Военные не обеспечивают нам безопасность, они похищают наших детей». В руках она держала фотографию своего брата, которую носила по казармам, больницам и моргам, надеясь — без ответа от государства — найти его живым.