Омар в лабиринте: трудности гамбийца в получении опекунства после прибытия в Испанию на лодке

Омару понадобилось две попытки, чтобы выбраться из Гамбии. В первой, с билетом, который ему оплатил брат, он заблудился в море, и после дня дрейфа лодка вернулась к берегу. Во второй он смог добраться до Канарских островов после семидневного путешествия, даты которого он не помнит точно, только то, что они вышли в воскресенье и прибыли в воскресенье, осенью 2022 года. Мальчику тогда было 15 лет, что подтверждалось его паспортом, в котором указано его настоящее имя, отличное от того, которое фигурирует в этом репортаже. Несовершеннолетие гарантирует размещение в центре под опекой автономного сообщества, но Омар столкнулся с физическими доказательствами, согласно которым ему было более 18 лет, и с инструкцией полиции, предупреждавшей о возможной подделке гамбийских паспортов. Вопреки неоднократной судебной практике Верховного суда, мальчик был выдворен из центра, и судебный процесс, сопровождаемый организацией Save the Children, завершился вынесением положительного решения, когда ему уже исполнилось 18 лет и он прошел через ряд приютов. Омар был несовершеннолетним, потому что так было указано в его паспорте. «Они посмотрели на мой рот, руки и глаза», — рассказывает мальчик, описывая метод, который отвергает ООН, поскольку он дает погрешность до четырех лет, что не позволяет определить, является ли человек подростком или уже вышел из этого возраста. Эти тесты показали, что он был совершеннолетним, и против него также сыграло полицейское распоряжение о гамбийских паспортах. Первое решение на Канарских островах, вынесенное Провинциальным судом Лас-Пальмас, отменяет решение суда первой инстанции и признает, что в соответствии с законом о правах и свободах иностранцев в Испании иммигрант, чей паспорт подтверждает его несовершеннолетие, не должен считаться лицом без документов, «подлежащим дополнительным проверкам для определения возраста». Решение также основано на законе о правовой защите несовершеннолетних, который устанавливает, что прокуратура должна взвесить причины, по которым паспорт считается недостоверным. «Эти судебные процедуры только перегружают прокуратуру и Институт судебной медицины, хотя уже существует прецедентная практика Верховного суда по таким делам», критикует Дженнифер Зуппироли, специалист по вопросам детства и движения Save the Children. «Должно преобладать то, что указано в паспорте», утверждает она. Но лабиринт мигрантов никогда не бывает маленьким. Его удостоверение личности может быть признано поддельным, но оно не аннулируется, утверждает Зуппироли, так что когда мальчик будет выдворен из центра для несовершеннолетних, он не сможет попасть в другие центры для взрослых мигрантов, потому что там будут учитывать то, что указано в паспорте. «Возможность подделки паспорта учитывается только для того, чтобы заподозрить, что они взрослые, во всех остальных случаях паспорт считается действительным, даже для путешествий на самолете. Это нелогично и дискриминационно и создает ситуацию беззащитности», — сетует специалист. Случай Омара – не единственный, когда возраст играет злую шутку с мигрантами. Организации, работающие с ними на Канарских островах, рассказывают о других случаях, таких как случай 16-летнего мальчика, которому тест на возраст определил 23 года. «И вот он, застрявший в макрокемпинге для взрослых», — говорит активистка, не желающая называть своего имени. «Паспорт был оформлен в Испании, но они не верят в его возраст из-за зубов мудрости», — добавляет она. Гамбийца выслали, и он побывал в нескольких приютах. В письменном интервью, отправленном на Канарские острова этой газетой для перевода на его родной язык, мандинка, переводчиком из Save The Children, Омар рассказывает, что жил «в маленькой деревне под названием Пиранг, недалеко от главного города Брикама, где работал каменщиком и изучал Коран». Один его друг уже был в Испании и много с ним общался, но именно смерть отца побудила его покинуть Гамбию: «Я хотел заработать на жизнь и помочь своей семье, это единственное, что я скучаю по дому». Его лодка пристала к берегу на Лансароте, и его перевезли в Canarias 50, центр первого прибытия в Лас-Пальмас. «Я пробыл там два дня, но у меня был коронавирус, и меня отправили в отель примерно на месяц и две недели. Потом меня отправили в центр Los Pinos, который находился на улице Буэнос-Айрес, хотя сейчас его там уже нет. Я пробыл в Los Pinos примерно год. Потом я переехал в квартиру [благотворительного центра] Canoa Solidaria, и живу там с июля 2024 года». На Канарских островах ему нравится, «потому что здесь не холодно, как на полуострове, в Мадриде и Галисии, где очень холодно и все время идет дождь». На островах он начал учиться на сварщика-монтажника, но не закончил двухлетнее обучение «из-за проблем с документами». Это то, что ему нравится, и он хочет продолжить обучение, чтобы в будущем работать сварщиком, но сейчас он занят получением документов, которые узаконят его положение. «Иногда я понимаю испанский, а иногда нет, но обычно, когда я учусь, я все понимаю, это не проблема, когда я нахожусь в классе. Сейчас я понимаю лучше, чем раньше», — рассказывает он этой газете через своего переводчика. «У меня здесь много друзей, особенно в моей футбольной команде, я играю и очень люблю футбол. У меня есть друзья из моей страны, а также несколько испанских друзей. И я не могу объяснить почему, но мне очень нравятся Канарские острова». «Бюрократия была очень сложной, потому что после того, как я получил вид на жительство и аннулировал его, мне пришлось начинать с нуля, и это было очень трудно». Несмотря на это, он считает, что полиция и другие учреждения хорошо к нему относились, и испытывает «облегчение» благодаря психологической поддержке, которую ему оказала организация Save the Children. Он помнит только один случай, когда на футбольном поле его оскорбляли расистскими выкриками. От этого не избавляются даже те, кто играет в Первом дивизионе. Работа, сбережения, образование и документы — вот его небольшой словарь на данный момент.