Глобальное значение мадридского восстания

Протест в Мадриде, который привел к остановке финального этапа велогонки «Вуэльта Испании», был актом, напоминающим бунт Камю против нынешней эпохи безнаказанности и безразличия. Было бы крайне наивно полагать, что он может изменить ход мировых событий, однако не следует недооценивать его значение и потенциал для подражания, которого явно опасается жестокое правительство Нетаньяху. Стоит напомнить, что апартеид в Южной Африке в значительной степени пал благодаря устойчивому международному бойкоту, который сделал эту несправедливость невыносимой. Некоторые стражи консервативной или либеральной ортодоксии могут законно пытаться удержать на своей стороне мысли французского великана, но, если преодолеть низменные инстинкты желания навредить враждебному правительству — которое, безусловно, заслуживает критики по ряду вопросов, но именно не по этому — можно предположить, что Камю, вероятно, увидел бы в произошедшем черты восстания против злоупотреблений, против которых он выступал. Возможно, даже Примо Леви, выдающийся моральный авторитет, который, как недавно напомнил Панкадж Мишра на фестивале Hay в Керетаро, обладал интеллектуальной величием, позволявшим ему дистанцироваться от злоупотреблений сионизма, почувствовал бы в своей душе причину произошедшего. Он, литературный символ Холокоста во всем мире, имел силу увидеть и сказать еще несколько десятилетий назад, что с сионизмом что-то не так. За это он заплатил высокую цену. Массовые убийства мирных жителей в Газе продолжаются без остановки, при поддержке или виновном соучастии в виде бездействия со стороны многих западных стран. Перед лицом этой реальности моральный компас призывает людей действовать, мобилизоваться и на основе этого индивидуального восстания против безнаказанности и беззакония создавать сети, коллективную силу. Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не допускается насилие или подстрекательство к насилию, которые заслуживают самого решительного осуждения, где бы они ни происходили, и судебного преследования, где бы ни нарушался закон. Между неприемлемыми крайностями насилия и безразличия существует серая зона действий, которая предполагает нарушения, которые могут быть предметом дискуссии. Можно обсуждать, до каких пределов простирается право на демонстрации. Но это следует делать с точки зрения защиты прав человека, с точки зрения ситуации исторической важности, а не с точки зрения партийных расчетов. Израиль явно попирает международное право — назовите как хотите невыразимые человеческие страдания, причиненные в Газе — и если Совет Безопасности ООН не будет действовать, если не будет дипломатического давления, достойного этого имени, гражданское общество может и должно мобилизоваться. Не подлежит сомнению тот факт, что предпринятые до сих пор действия оказались совершенно бесплодными. Бунт Камю ―и важная часть изображений, увиденных в Мадриде, изображений протестующих пожилых женщин, которые не должны быть затмеваемыми единичными инцидентами― это взрыв безразличия, этого ужасного усыпляющего чудовища, которое Данте ненавидел настолько, что относился к носителям этого греха с еще большим презрением, чем к тем, кто виновен в теоретически более тяжких грехах. Потому что это отказ от свободы воли, самого ценного в человеческой душе. Разрушение безразличия — или покорности —, способность мобилизоваться на основе эмоциональной приверженности определенным ценностям, несомненно, являются фундаментальной частью противоядия от действий хищников нашей эпохи, согласно удачному концепту Джулиано да Эмполи. Противная сторона очень мобилизована, потому что в настоящее время националистическая и идентитарная реакция разгорается на сухом и благоприятном поле социальных сетей, этих клоаках, в которых торжествует дихотомическая глупость «нравится» или «не нравится», где беспрепятственно разгулялись пламенные речи эмоциональной поляризации. Противники очень мобилизованы, как это было видно в минувшие выходные в Великобритании, где прошла впечатляющая националистическая демонстрация. Асимметрия рационального ответа, логических и нюансированных аргументов, по сравнению с эмоциональной атакой идентичности является серьезной проблемой, потому что делает первый неэффективным. Конечно, ответ не может погрузиться в ту же канализацию. Но, похоже, необходимо придать эмоциональный заряд рациональным аргументам. Почувствовать эмоции, связанные с защитой демократии и прав человека. И, как вчера напомнил историк Стивен Форти на мероприятии в Мадриде, необходимо проецировать сопротивление в реальную, осязаемую, человеческую жизнь, за пределы цифрового космоса. В значительной степени это и произошло вчера. Любой эпизод насилия должен быть осужден. Перелезать через ограждение и бойкотировать мероприятие можно критиковать, можно обсуждать, но это не является по сути актом насилия. Критиковать такое действие не равносильно поддержке геноцида. Помимо мнений и инцидентов, суть произошедшего заключается в проявлении желания восстать против злоупотреблений, которые никто не останавливает. Произошедшее может вызвать цепную реакцию, подстегнуть другие протесты и мобилизации. До сих пор в США и Европе преобладала политика слепого подавления протестов против правительства Израиля. Но, если не брать во внимание США Трампа, в Европе такое подавление становится все более невыносимым. Даже самые нерешительные политики начинают менять свою позицию, осознавая несостоятельность своего прежнего отношения. Гражданская мобилизация и уличные акции ни в коем случае не являются гарантией успеха. Достаточно посмотреть на то, что происходит в Грузии, где продолжается необычайное, продолжительное и массовое протестное движение, которое, однако, не смогло пошатнуть марионеточный режим Москвы. Тем не менее, хотя это и недостаточно, но это необходимое условие. Возможность успеха в борьбе с злоупотреблениями мировых хищников существует, если демократы всех направлений и защитники прав человека смогут отказаться от близорукого партийного инстинкта, который почти повсеместно доминирует над всем. Левые отнюдь не застрахованы от этого порока. В данном случае именно люди консервативных и либеральных убеждений должны отказаться от партийной логики и более активно присоединиться к борьбе, имеющей неоспоримую моральную основу и требующей усиления в свете трагического развития событий. Но сектантство и партийность заражают и другую сторону, это нельзя скрывать. К сожалению, согласно прекрасной цитате Камю, подчеркнутой Жаном Бирнбаумом в «Мужестве нюансов», «мы задыхаемся среди людей, которые считают себя абсолютно правыми». Необходимо восстать и деполяризоваться в защиту прав человека и демократии, как, вероятно, потребовал бы сегодня французский автор.