Арендаторка, которая отказывается покидать недвижимость, купленную фондом, обнаруживает, что все ее вещи выброшены в подъезд.

Мария Хесус Пласа, 60-летняя дизайнер, вернулась поздно вечером в воскресенье после выходных, проведенных вне дома, и когда открыла дверь подъезда — в вестибюле не было света, и ей пришлось освещать себе путь фонариком мобильного телефона — она замерла от ужаса: все ее вещи были выброшены в лестничную клетку ее дома, расположенного в старинном здании в историческом центре Валенсии. Ее семья снимает квартиру в этом здании 1850 года постройки уже более 100 лет, но в 2020 году прежние владельцы продали его инвестиционному фонду, и тогда начался ее кошмар. Компания, владеющая этим зданием, расположенным на улице Согуэрос в столице, хотела отремонтировать квартиры и потребовала от арендаторов съехать, объясняет портниха. Большинство согласились на компенсацию, предложенную фондом, и постепенно покинули свои дома, так что Суса осталась единственной, кто сопротивляется уже два года. Эта соседка жалуется на давление со стороны людей, которые утверждают, что представляют фонд, с целью заставить ее покинуть дом, но «у меня есть договор, и я не хочу уезжать», — отмечает она. Последним поводом для расстройства стало ограбление ее квартиры. «Они вошли не для того, чтобы украсть, а чтобы разгромить», — заявила она с нервным срывом, ожидая полицию в прошлый понедельник. Пласа — швея и дизайнер, которая всегда жила и работала в доме, где родились она и ее сестры, в самом центре района Кармен в Валенсии. А до них — ее мать и тети. Многолетний арендодатель, который сдавал им дом на протяжении десятилетий, в 2020 году продал недвижимость коммерческой компании и заверил их, что условия их договоров останутся неизменными. Но в мае 2021 года Мария Хесус и ее соседи получили первое письмо от новых владельцев здания, французского инвестиционного фонда, в котором им сообщалось, что будут проводиться ремонтные работы и они должны покинуть здание. С тех пор она жалуется на давление. «Они пришли и сказали, что мы должны покинуть наш дом в течение 10 дней», — объясняла Суса четыре года назад, когда дело попало в СМИ. Им сказали, что если они не уйдут, «они вызовут пожарных, чтобы те выселили нас, — говорится в письме, без сертификата и без ничего», — объясняла она в 2021 году. С тех пор ситуация только ухудшилась. Арендаторы искали адвокатов, но разделились, и в конце концов большинство из них покинули свои дома, получив компенсации в разном размере. С тех пор, как она осталась одна, «они не перестают присылать мне письма и сообщения о том, что я должна уехать, потому что они собираются ремонтировать здание». Весной 2024 года начались работы в остальных пустующих квартирах, в то время как она продолжала жить в своей. Она попросила бригаду рабочих показать ей разрешение на строительство, и они ответили, что проводят пробные работы, но Пласа настаивает, что они сносили подвесные потолки. Поскольку ей не показали лицензию, через пять дней она подала жалобу в полицию, и мэрия остановила работы, поскольку они не соответствовали заявлению, представленному в мэрию, утверждает дизайнер. В марте этого года ей снова прислали письмо с уведомлением о начале работ по сносу внутренней фасада и предложили ей покинуть дом, предложив компенсацию. Дизайнер ответила, что у нее есть договор до 2029 года, но через несколько дней установили леса и начали работы. В письме ее предупреждали, что если она не примет компенсацию за расторжение договора аренды, фонд начнет перестраивать здание, что на практике может повлиять на пригодность ее квартиры для проживания. Она пошла в мэрию и снова подала жалобу на проводимые работы. «Они приходили в мой магазин [в нескольких метрах от ее дома] и говорили, что приедут пожарные, что меня выселят, что сделают это, не дав мне ни евро, что я должна подписать на 60 000 евро [компенсацию, которую ей предложили]». Устав от давления, в разгар праздников Страстной недели и Пасхи, Пласа подписала «бумагу», соглашаясь на деньги, которые ей предлагала компания-владелец здания, ей даже перечислили аванс в размере 6000 евро (который она не вернула), но как только ее адвокат увидел его по возвращении из отпуска, он сказал ей, что, судя по формулировкам, документ не дает достаточных гарантий его действительности, рассказывает она. Тем не менее, она начала упаковывать часть своих вещей в коробки. В конце концов она решила не уезжать: «Меня обманывают и принуждают», — говорит она. После ограбления ее квартиры в минувшие выходные ее телевизор и часть мебели из гостиной оказались на лестничной площадке внизу здания, а коробки, в которые она складывала свои вещи, были разбросаны по всей лестничной клетке. Они разбили раковину на кухне, а также большую часть ванной комнаты и вырвали входную дверь в дом. «Они сняли предохранители, чтобы я не могла ничего включить. Кто врывается в дом, чтобы украсть, и ничего не забирает?», — задавалась она вопросом в понедельник после первого осмотра ущерба. Муниципальная социалистическая группа оказала ей юридическую помощь, чтобы она могла «защитить себя в суде от тех, кто нарушает ее права, вторгается в ее частную жизнь и совершает преступления, чтобы выгнать ее из дома». Социалистический депутат Борха Санхуан, когда пришел поговорить с ней во вторник днем, обнаружил двух человек в форме охранной компании, стоящих всего в 30 метрах от дома Марии Хесус. И в среду они по-прежнему стоят поблизости. Арендаторша обнаружила на входе в подъезд плакат с подписью «владелец здания», без указания имени и контактных данных, в котором ее предупреждали, что ее вещи, выброшенные на лестницу, были перемещены, но прибытие полиции помешало их погрузить в грузовик и увезти. Эта газета связалась с инвестиционным фондом, владеющим зданием, чтобы узнать его версию, но они отказались давать комментарии. Мария Хесус утверждает, что она больше не может. «В апреле прошлого года у меня случился приступ паники, потому что я не знала, как убрать свою квартиру, продолжать работать и одновременно искать жилье. А мне дали всего 28 дней», — рассказывает она, признавая, что ей пришлось принимать лекарства. «С тех пор я чувствую себя ужасно, у меня кризисы, нервы, ужасно, ужасно...», — заключает она.