Fobaproa: спасение банков, обернувшееся государственным долгом Мексики

Бурный 1994 год, отмеченный восстанием сапатистов в Чьяпасе, вступлением в силу НАФТА и убийством проправительственного кандидата Луиса Дональдо Колосио, стал также годом, когда разразился экономический кризис, повлекший за собой девальвацию песо. Вопреки всем ожиданиям и вдали от дискурсивной логики современности и развития, которая поддерживалась в течение шестилетнего срока правления Карлоса Салинаса де Гортари, высокий дефицит текущего счета из-за чрезмерных расходов на общественные работы уходящего правительства и исторический выпуск облигаций привели к тому, что экономический кризис вышел на финансовую арену: Всего через четыре года после приватизации слабый банковский сектор столкнулся с беспрецедентным кризисом, который стал результатом как роста невозвратных кредитов, вызванного в значительной степени высокими переменными процентными ставками, так и высоких спекуляций, вызванных финансовой либерализацией банков, и все это в условиях слабого регулирования и под защитой, которую на бумаге государство предоставляло многочисленному банковскому сектору. Столкнувшись с неминуемым риском банкротства банков, портфель невозвращенных кредитов которых в начале 1995 года утроился и достиг 44 %, правительство Седильо приняло ряд мер по спасению банков, которые финансировались из Фонда защиты банковских сбережений (Fobaproa). Созданный как юридическая фигура в 1990 году во время шестилетнего срока правления Карлоса Салинаса де Гортари, на бумаге он представлял собой резервный фонд на случай финансовых кризисов, ставящих под угрозу платежеспособность банков, как в результате дефолта их должников, так и массового изъятия вкладов, с возможностью финансирования или покупки портфелей у коммерческих банков. В 1998 году правительство Эрнесто Седильо предложило конвертировать 552 млрд песо (около 65 млрд долларов), выделенных в рамках программы спасения банков в 1995 году, в государственный долг. Одним из главных критиков Фобапроа был Андрес Мануэль Лопес Обрадор, тогдашний президент ныне не существующей Партии демократической революции (ПДР) - политической силы, которая была единственной официальной оппозицией конвертации обязательств в государственный долг. В августе 1998 года PRD призвала к национальным консультациям и различным мобилизациям против правительственного проекта; однако в сентябре того же года соглашение, достигнутое PRI и остальными партийными фракциями, кроме PRD, протолкнуло инициативу, и обязательства Fobaproa были окончательно конвертированы в государственный долг перед лицом растущих социальных волнений. Fobaproa служила спасательным кругом, чтобы взять на себя просроченные портфели банков с помощью различных инструментов, таких как программа временной капитализации, которая предлагала мексиканским банкам кредиты в долларах, и, прежде всего, программа, направленная на выкуп просроченных портфелей банков. С момента своего создания Fobaproa подвергалась критике за непрозрачность программы спасения, неизвестность выделенных сумм и, прежде всего, ее бенефициаров. Хотя официальная версия утверждала, что финансовая помощь предназначалась для страхования вкладов 13 миллионов сберегателей, внезапное обогащение группы банкиров и бизнесменов, близких к правительству, некоторые из которых скрывались от правосудия, выявило двойные стандарты: в то время как бремя нового государственного долга напрямую повлияло на сокращение социальных расходов и стратегические компании, находящиеся в руках государства, спасение некоторых банкиров приумножило их капитал после того, как они объявили себя неплатежеспособными. Внедрение Fobaproa положило начало длительным дебатам о законности этого решения, поскольку оно не соответствовало полномочиям, предусмотренным Конституцией для списания долга, в дополнение к сомнительному решению правительства выбрать извилистый путь спасения вместо того, чтобы выбрать национализацию банков. Дискуссия также привлекла внимание общественности к главным бенефициарам спасения банков и как никогда ранее выявила связи между экономической и политической властью в Мексике. В частности, речь идет о Карлосе Кабале Пениче, основном акционере Grupo Financiero Cremi-Unión, который бежал из страны в 1994 году и, несмотря на экстрадицию в 2001 году, был освобожден от всех обвинений в 2009 году. Такие дела, как дело Кабаля Пениче, стали воплощением связи между экономической и политической властью в Мексике: в 1999 году бизнесмен признался газете Milenio, что внес около 20 миллионов долларов в различные президентские кампании PRI, включая кампании Луиса Дональдо Колосио, Эрнесто Седильо и Роберто Мадрасо на пост губернатора штата Табаско. Споры вокруг Фобапроа также сыграли ключевую роль в подрыве могущества партии, которая в то время была вездесущей силой в мексиканской политике.