Мамдани и Аль-Джолани, Рамиро Эскобар

Почти буквальная истерия, вызванная в части американского и мирового общества (и даже в этом латиноамериканском регионе) предстоящим приходом Зорана Мамдани на пост мэра Нью-Йорка, могла бы стать предметом исследования. Редко когда на сцену выходили столь явно и громко столько предрассудков, противоречий, фейковых новостей и политических бредней. Избранного мэра обвинили в коммунизме, джихадизме и даже — в ходе достойной сожаления идеологической акробатики — в причастности к чудовищному теракту 11 сентября. Оптическое волокно теперь выдерживает все, как раньше выдерживала бумага. Но нет права распространять по миру версии, которые, вместо того чтобы объяснять нам реальность, растворяют ее. Мамдани, во-первых, является верующим мусульманином и, следовательно, не может быть «коммунистом» по той элементарной причине, что атеизм, свойственный уважающему себя марксисту, ему не свойственен. Он также не является «джихадистом» (вооруженным исламистом), потому что он шиит из общины Итнашери, происходящей из Южной Азии, которая обычно более открыта, чем другие общины ислама. Это объясняет, почему его руководителем предвыборной кампании была Элана Леопольд, член общины ЛГБТИК, а также то, что в своей речи после победы он упомянул трансгендеров. Он не является сторонником дискриминации, а наоборот. И именно это помогло ему победить: он пошел в районы, танцевал с людьми, призывал их, смешался с ними. На данный момент он достиг этого, и сейчас мы не знаем, будут ли реализованы его грандиозные социальные программы (бесплатный автобусный транспорт, детские сады, замораживание арендной платы) в «городе, который никогда не спит». Это еще предстоит увидеть и почувствовать. Но он пробудил антитрамповские настроения, встретив в лице Трампа красноречивого и решительного соперника. А вот настоящим джихадистом с оружием в руках был Ахмед Аль-Шараа, нынешний президент Сирии, которого Трамп принял, когда буря в Нью-Йорке еще не улеглась. Он был связан с Аль-Каидой и даже имел боевое имя: Аль-Джолани. Конечно, сейчас он уже не так опасен, но кто объяснит миру, что он должен вызывать больше паранойи, чем Мамдани?