Чтобы беспокоиться и не только

В своей редакционной статье от прошлого четверга, 11-го числа, под названием «Приговор, нарушающий свободу слова» еженедельник Búsqueda поднимает тему, которая, по заключению издания, «дает повод для беспокойства». Необходимо постоянно повторять, что свобода слова и свобода прессы являются первостепенными и не подлежащими передаче правами. Без свободы слова нет демократии. Именно она позволяет гражданину быть действительно свободным и суверенным. Он не может отказаться от этой свободы, а если делает это, то только потому, что боится свободы и ему удобнее иметь опекунов. Но он определенно не может передавать эти права, и нет никакого договора, который оправдывал бы отказ от этих индивидуальных свобод; именно тогда начинается тоталитаризм. Решение суда касается права на ответ и обязывает Búsqueda опубликовать статью, которая не была написана его журналистами, разместить ее в месте и в объеме, определенных судьями, и к которой нельзя добавить ничего, что помогло бы читателю понять: рассказать ему, о чем идет речь и почему он это читает (право на ответ, даже по практическим причинам, в основном осуществляется в печатных СМИ, не говоря уже о социальных сетях, платформах и т. д.). Тема права на ответ, реплику или подтверждение была предметом многочисленных дебатов на Западе, я бы сказал, в последней четверти прошлого века. Многие видели в этом серьезную угрозу для полной свободы прессы, независимости СМИ и журналистов, информационного многообразия, свободы предпринимательства и частной собственности. Другие же считали, что журналисты – лжецы и глупцы, не умеющие заботиться о своем деле: они жертвуют своим единственным сравнительным преимуществом – достоверностью. Были также те, кто прямо хотел покончить со свободой слова. Жюль Верн в 1870 году написал книгу «Париж в XX веке», в которой предсказал конец свободы прессы из-за права на ответ. Но в то же время было верно и признавалось, что необходимо защищать граждан от «власти» прессы и гарантировать им право защищаться на том же поле. И это верно: это было верно, потому что сегодня, с изменениями и технологическим прогрессом, это уже не так. Использование этого права было обусловлено тем, что речь шла о информации, с которой обращались небрежно, сознательно лгали и пренебрегали правдой, и что существовала «реальная злонамеренность». Кроме того, не следовало упускать из виду «доказательство правды», чтобы не вынуждать публиковать «ответ», который не соответствовал бы фактам и в котором сознательно лгали бы. Следовало учитывать, предоставили ли СМИ возможность оскорбленному лицу дать пояснения и высказать свое мнение, а степень «оскорбления» (столь субъективная) определялась судьей. Практически ничто из вышеперечисленного не повлияло на приговор, вынесенный Búsqueda, согласно его редакционной статье. Теперь вся эта защита предназначена для обычных граждан, а не для государственных служащих, которые подвергаются гражданскому контролю, особенно когда речь идет об управлении государственными средствами (дело Búsqueda имеет к этому отношение). Для них эта защита ограничена, и ожидается, что судьи будут действовать соответственно. Представьте себе, читатель, армии адвокатов, подчиняющихся высшему бюрократу, всех оплачиваемых налогоплательщиками, требующих права на ответ. Тогда пророчество Жюля Верна действительно сбудется.