Добровольные стигматы

Сегодня нередко можно увидеть людей с татуировками на лице. Исторически это было распространено среди различных групп коренного населения, а также среди маргинальных социальных групп. Сейчас это можно увидеть среди обычных людей в Монтевидео и, как я полагаю, во внутренних районах страны. Я могу только предполагать, но мне кажется, что татуировка на лице стала популярной в подражание рэперам-янки, аргентинским рэперам, футболистам или другим знаменитостям, которые являются выходцами из неблагополучных или маргинальных социальных слоев. Я также считаю, что эта практика стимулируется социальными сетями. Татуировки на лице все еще не очень распространены среди представителей среднего и высшего классов в Уругвае, понимающих «класс» не только как нечто экономическое, но и культурное. Французский социолог Пьер Бурдье использовал термин «габитус» для описания образа мыслей, чувств и действий, который каждый человек усваивает из окружающей среды. Хотя сегодня татуировка на лице все еще не совсем принята (шея кажется пределом), я верю, что это изменится, поскольку культура имеет тенденцию к устранению стандартов и моральных суждений. Сегодня на Западе у нас больше нет внешних убеждений или ценностей, которые давали бы нам четкую цель или служили руководством к действию. Все чаще мы стремимся делать то, что нам приятно, а не следовать общепринятым ценностям. Это логический результат либерализма. Социолог Филип Рифф определяет эту культуру как «терапевтическую культуру», в которой мы ставим личное и психологическое благополучие выше общественных или моральных обязательств. По мнению Риффа, эти перемены отвечают историческим вариациям трех типов «миров»: в первом мире верования, мифы и боги придавали смысл личности и обществу; во втором религия с ее божественными мандатами обосновывала мораль и социальный порядок; а в третьем, в котором мы живем сегодня, нет больше никаких основ, кроме науки; почти все разрешено, и мало что считается важным или священным. Это отражает более индивидуалистическое, материалистическое, гедонистическое общество. Результатом, по мнению Риффа, является «антикультура», определяемая оппозицией к устоявшимся культурным системам и нормам. Антикультура предлагает не что иное, как постоянное оспаривание и демонтаж традиционных представлений, что приводит к появлению «произведений смерти», то есть выражений, направленных на разрушение или деконструкцию того, что когда-то считалось ценным. Татуировка, и особенно татуировка лица, на мой взгляд, является выражением этой терапевтической культуры и антикультуры третьего мира, в котором мы живем. Если для маргинальных социальных слоев это форма идентичности и принадлежности, то для других, как мне кажется, это реакция на растущую деперсонализацию. Как объясняет английский философ Роджер Скрутон, когда мы сталкиваемся с кем-то лицом к лицу, мы сталкиваемся не только с физической частью, но и с чем-то таинственным, что является другим человеком. Француз Эммануэль Левинас описал лицо как основу этической встречи с другим, которая требует от нас морального ответа. Это материализация перспективы, которой каждый из нас является и которая выходит за пределы мира - то, что нейронаука никогда не сможет полностью объяснить. Лицо делает нас теми, кто мы есть, и оно является отличительной чертой человека. У животных нет лица, как у нас, и именно поэтому они ценны как вид, но не как личности. Лицо изменяется разными способами, например, с помощью макияжа, который призван подчеркнуть определенные черты, выделив их красоту. Но есть и пластические операции, которые делают людей, подвергшихся им, похожими друг на друга, с абстрактным лицом, и во многих случаях в результате человек выглядит нелепо. Конечно, есть нюансы, но при косметических операциях лица деформируются, что заставляет людей терять себя в них. Это еще более жалко в случае с молодыми людьми, которые делают их без причины, что часто связано с дистрофией, вызванной фильтрами социальных сетей. Доходя до крайности, татуировки на лице напрямую лишают человека трансцендентности, сводя его к чернильной коже, мышцам, нервам и т. д. Они свидетельствуют о необходимости остановить динамизм жизни, выраженный в лице, чтобы остаться в вечном настоящем. Человек забывает о том, что он стареет. Это добровольные стигмы, которые являются продуктом антикультуры третьего мира, утверждающей, что прошлое не стоит сохранять, а для будущего не существует никакого нарратива. Социолог Эрвинг Гофман использовал термин «стигма» для описания телесных отметин или знаков, которые древние греки использовали, чтобы сигнализировать о негативном моральном статусе человека. Эти знаки вырезались или выжигались на теле и указывали на то, что их носитель был рабом, преступником или предателем. Сегодня эти стигматы являются добровольными и не имеют значения.