Идеологический холокост

Немецкий философ Мартин Хайдеггер вызывал восхищение своими книгами и профессорской деятельностью в XX веке, несмотря на то, что был активным членом нацистской партии. Десять лет назад, когда были опубликованы его «Черные тетради», противостояние и дискуссии о его проповедях и поведении получили окончательную оценку. Он не был нацистом по «ошибке». Он был нацистом, одержимым идеей «германизации», который писал: «Нацизм - это не мелкая партийная политика, а спасение или крах западноевропейской культуры. Тот, кто этого не понимает, заслуживает того, чтобы быть раздавленным в хаосе». 4 мая 1933 года Мартин Хайдеггер объявил о своем вступлении в нацистскую партию: «Вчера я вступил по внутреннему убеждению и вере в то, что это единственный способ достичь очищения и прояснения всего движения». Когда в 1933 году его избрали ректором Фрайбургского университета, он заявил студенческой газете университета: «Сам фюрер и только он один является настоящей и будущей немецкой реальностью и ее законом». В своей инаугурационной речи он выступил против «восхваляемой, чисто негативной, неаутентичной академической свободы», говорил о «духовной миссии немецкого народа» и определял студенческую жизнь как «служение оружию». Хайдеггер безропотно согласился с нацистской диктатурой и уничтожением до основания всего, что ей противостояло, включая убийство евреев, и сам, во имя своего толкования «академической свободы», одобрил изгнание и преследование еврейских студентов и преподавателей из всех учебных заведений Германии с самого начала нацизма. Хайдеггер не произнес ни слова об Освенциме. Жан Амери, австрийский мыслитель и человек, переживший лагерь уничтожения, считает, что нацистский геноцид показывает ничтожность хайдеггерианской мысли. Пустословие» этого философа показало все его страдания в пространстве, огороженном колючей проволокой, ведь »нигде в мире реальность не обладала такой внушительной силой. Достаточно было взглянуть на сторожевую башню и почувствовать запах горелого жира из крематориев, чтобы понять, что Бытие, вокруг которого вращалась философия Хайдеггера, было лишь абстрактным и пустым понятием. Молчание Хайдеггера об Освенциме резко контрастирует со словами другого выжившего и лауреата Нобелевской премии Имре Кертеша: «Освенцим - это не только прошлое, но и будущее нашей культуры». 7 октября 2023 года террористы ХАМАСа вошли в Израиль и попытались в полной мере реализовать свою многолетнюю публичную и письменную цель: устроить геноцид еврейской нации, убить, сжечь и уничтожить все, что только можно. Их было 1400 человек, но если бы они могли, они были бы все, абсолютно все. Намерение истребить евреев было нацистским геноцидом, и сегодня это геноцид со стороны ХАМАС. Именно поэтому Международный суд ООН не принял предложение Южной Африки и не признал, что Израиль, используя свое право на защиту своих жителей, совершил «геноцид». Немецкие 1930-е годы пришли в кампусы десятков американских университетов. Показательный пример: лидер антисемитских демонстраций в Колумбийском университете кричит на демонстрации, что «есть сионистские лазутчики», и толпа набрасывается на трех молодых евреев. «Я почувствовал панику (говорит Ави, один из троих), когда они окружили нас, кричали на нас и сделали нас объектом нападения». Лидер подстрекателей Хаймани Джеймс на следующий день появился в социальных сетях со словами: «Сионисты не заслуживают жизни, будьте благодарны, что я не убиваю сионистов». Колумбийский университет не стал исключать Джеймса, а запретил ему посещать территорию. Власти нескольких университетов признали факт выселения демонстрантов только после нескольких недель бурных проповедей, агрессии и угроз в адрес еврейских студентов и профессоров. То же самое происходит и в Европе. Некоторые представители академических кругов в американских и европейских университетах, а также нарратив поддерживающих ХАМАС государств (не только диктаторских) физически, интеллектуально и политически атаковали евреев в городах и странах на всех континентах. Это называется антисемитизмом. Это 1933 год, доведенный до коммуникативного умножения нашего века. Нет сомнений, что во Фрибургском университете в 1933 году уругвайско-израильский академик, чье профессорское звание было отменено гуманитарным факультетом в Уругвае, не только не преподавал бы, но и был бы раздавлен. Демократические ценности Уругвая не могут быть подавлены предчувствием, которое мы процитировали у Кертеша. Молчание и безразличие - это не одно и не другое, это согласие и соучастие. Свобода или отмена. Это экзистенциальный выбор.