Мадуро, слон и спичечный коробок

Настораживает тот факт, что столь ожидаемое и мыслимое событие, как мошенничество, совершенное режимом, находящимся вне закона, в итоге удивило до степени недоумения миллионы людей в демократических странах мира. Невероятно было бы, если бы Николас Мадуро одержал чистую победу или признал поражение и поздравил настоящих победителей с их триумфом. Это было бы удивительно, а не то, что авторитарный режим, который более десяти лет назад перестал быть автократией большинства, как это было с Уго Чавесом во дворце Мирафлорес, и превратился в жестокую диктатуру меньшинств, пошел бы на подлог. Смотреть на результаты, опубликованные режимом, - все равно что наблюдать за тем, как Мадуро пытается спрятать слона в спичечный коробок. Зрелище столь же гротескное, сколь и душераздирающее. Удивительно не то, что режим, подобный тому, что царит в Венесуэле, осмеливается совершать мошенничество в открытую. Удивительно то, что он осмеливается на такой показной обман. Вера в результаты, представленные Национальным избирательным советом (НИС), равносильна политическому террапланизму. Конечно, ни боливийцы Эво Моралес и Луис Арсе, ни гондураска Сьомара Кастро, ни Владимир Путин, ни испанские антисистемные левые, ни китайская номенклатура, ни шиитские аятоллы Ирана не верят в то, что утверждают. Они не сумасшедшие, а антидемократы. Задержка с объявлением результатов выборов в условиях электронного голосования и абсолютной поляризации до часу ночи свидетельствовала о готовящейся фальсификации. Чем дольше режим медлил с объявлением, которое должно было быть сделано максимум через пару часов после голосования, тем очевиднее становились масштабы победы оппозиции. Когда разница невелика, подтасовать цифры при подсчете голосов проще и занимает немного времени. Но если разница велика, на подтасовку цифр уходит больше времени, и в итоге результат приобретает гротескный вид. Оставалось надеяться, что задержка с публикацией результатов была вызвана внутренними дебатами внутри режима о том, признать ли поражение или совершить мошенничество в океанских масштабах. Так было в 1999 году в Никарагуа, когда на первых выборах, проведенных тогдашним сандинистским революционным правительством, победил Национальный оппозиционный союз (UNO) и его кандидат Виолета Чаморро. Передача результатов подсчета голосов была прервана рано утром, и результаты выборов были объявлены только на рассвете. Задержка стала свидетельством победы оппозиции и произошла из-за того, что руководство ССНО разделилось на сектор во главе с вице-президентом Серхио Рамиресом, который требовал признать поражение и провозгласить Чаморро избранным президентом, и другой сектор во главе с министром внутренних дел Томасом Борхе, который хотел аннулировать результаты выборов и любой ценой сохранить власть. Эта долгая темная ночь в Манагуа разрешилась положительно, потому что победило демократическое крыло, в которое входил Серхио Рамирес, ныне мировая литературная знаменитость и враг изгнавшего его режима Даниэля Ортеги. Вчера вечером, когда в Каракасе тянулись часы, была надежда, что режим будет обсуждать, признавать ли поражение, а если нет, то придумает какой-нибудь грубый предлог для аннулирования результатов выборов. Но в итоге он поступил еще грубее: объявил о своей победе. То, что началось с этого момента в Венесуэле, вызывает тревогу. В предыдущее десятилетие мошенничество и произвол режима вызывали волны протестов, которые жестоко подавлялись. Число жертв этих репрессий составляет около двухсот человек, погибших от пуль репрессивных сил или в результате самосудов, устроенных «чавистскими коллективами» - моторизованными и чрезвычайно жестокими ударными силами, которые Мадуро и Диосдадо Кабельо создали по образу и подобию групп Баджи, используемых иранским режимом для самосуда над активистами и жестокого разгона уличных протестов. Военные тюрьмы, такие как Рамо-Верде, были заполнены политическими заключенными, а в Геликоиде находилась зловещая штаб-квартира Себина (разведывательного аппарата), где пытки применялись в промышленных масштабах. Эти призраки теперь омрачают небо Карибского бассейна. Если они будут категоричны, заявления мировых демократий будут иметь решающее значение. Одобрение такого грубого избирательного фарса или молчание перед лицом такого мошенничества с волей венесуэльского народа означало бы пособничество режиму, который пытается навязать миру политический террапланизм.