Роковое влечение

В человечности очень богатых людей есть что-то почти трогательное. Они накапливают миллиарды, преобразуют отрасли, привлекают внимание миллионов, а затем распадаются на части, когда обнаруживают, что за деньги нельзя купить единственное, что действительно важно в политике: последнее слово. Впечатляющий разрыв между Элоном Маском и Дональдом Трампом представляет собой эксперимент в реальном времени, демонстрирующий пределы богатства в сравнении с сопротивлением институциональной власти. То, что начиналось как взаимное восхищение - два человека, которые понимали потребность друг друга в постоянном подтверждении, - превратилось в демонстрацию самой главной истины демократии: легитимную власть нельзя купить, ее можно только позаимствовать. Этот эпизод поучителен, поскольку оба героя представляют собой две патологии. Маск воплощает технологическую фантазию о том, что инновации могут преодолеть традиционные политические ограничения, а Трамп - веру в то, что харизма СМИ может заменить институциональную компетентность. Их временный союз был, в некотором смысле, неизбежен. Каждый нуждался в том, чем в изобилии обладал другой, но продолжительность их романа всегда оставалась под вопросом. Маск, технологический визионер с юношеским пониманием политики, считал, что его поддержка на выборах в размере 300 миллионов долларов дает ему право на партнерство, а не просто на влияние. Трамп, десятилетиями оттачивавший искусство использовать людей, а затем избавляться от них, никогда не потерпит, чтобы подчиненный ставил ему в заслугу свою победу. Когда Маск заявил: «Без меня он бы проиграл», он раскрыл фатальное недопонимание, которое обрекало их союз. Непосредственная причина - спор по поводу законопроекта, который расширял расходы и затрагивал налоговые льготы для электромобилей, - имеет меньшее значение, чем то, что она высветила. Ярость Маска от того, что его «предали» в политике, говорит о том, что он неправильно понимал природу их отношений. Он никогда не был партнером, он был активом. В тот момент, когда он перестал быть полезным - или, что еще хуже, стал неудобным, - проявился истинный характер связи. Когда Трамп назвал Маска «человеком, который сошел с ума» и сказал, что ему «не особенно интересно» с ним разговаривать, это не было мелочностью. Когда стало известно, что он подумывает о продаже своей красной Tesla, неделями стоявшей у Белого дома, этот жест - тривиальный на первый взгляд - приобрел символическое значение. Автомобиль, который Трамп купил в знак «патриотической поддержки» электрической идеи Маска, стал неудобным реликтом разрушенной дружбы. Несколько месяцев назад Маск признался в любви к Трампу «настолько, насколько гетеросексуальный мужчина может любить другого мужчину». На прошлой неделе президент назвал его «одним из величайших бизнес-лидеров и новаторов, которых когда-либо производил мир». Несколько дней спустя эта же страсть обернулась обвинениями в измене и «фискальном невежестве». В политике всегда присутствовали театральные элементы. Редко когда драма была настолько буквальной, настолько бессознательно сконструированной для потребления СМИ. Ответ Маска в виде угрозы создать «новую политическую партию» для «80 % центра» демонстрирует менталитет Кремниевой долины. Когда ваша платформа не работает, вы создаете другую. Оба человека внесли свой вклад в деградацию американской демократии. Они по-своему являются несовершенными продуктами политической культуры, которая путает знаменитость с авторитетом, вовлеченность с мудростью, а власть с безграничностью. Маск купил Twitter именно для того, чтобы устранить то, что он называл институциональной «цензурой», но обнаружил, что настоящая цензура обрушилась на него со стороны государственной власти. Трамп потратил годы на нападки на то, что он называл «глубинным государством», не понимая, что глубинное государство является источником его власти. В итоге институты оказались более устойчивыми, чем его самые громкие критики. Этот конфликт иллюстрирует неудобную истину о власти в современных демократических государствах. И Маск, и Трамп пытались, каждый по-своему, создать альтернативные источники легитимности. Когда эти границы становятся очевидными, истинная иерархия раскрывается с ясностью, не терпящей сомнений. Миллиардер может арендовать власть, влиять на нее, даже манипулировать ею, но не владеть ею. Пока Маск отступает, пытаясь сосредоточиться на своих компаниях, а Трамп продолжает управлять страной без своего бывшего союзника, возможно, появился проблеск ответа на извечный вопрос о том, кто на самом деле руководит в споре между самым богатым человеком в мире и президентом Соединенных Штатов. Деньги могут купить многое, но не то, что важнее всего: окончательное решение. Возможно, к концу уикенда они помирятся. Вполне вероятно, что искры вновь зажгут переполненную излишествами сцену. Беспокоит не то, что эти двое больше не разговаривают друг с другом, а то, что они все это время слишком много говорили. И все это еще предстоит услышать.