Видимая рука

По мнению Гэри Беккера, экономиста, лауреата Нобелевской премии (1992), "лучшая промышленная политика - это отсутствие промышленной политики вообще". Однако, похоже, в Вашингтоне больше не верят Беккеру. В то время как администрация Трампа пошла на разрыв с традиционной позицией Республиканской партии в отношении торговой политики, введя тарифы и барьеры, администрация Байдена пошла дальше в области промышленной политики, приняв такие меры, как Закон о CHIPS и науке и Закон о снижении инфляции. В общей сложности благодаря этим стимулирующим пакетам и субсидиям США вложат 805 миллиардов долларов в производство полупроводников и исследования, технологии для борьбы с изменением климата и инфраструктуру. Благодаря этой масштабной и беспрецедентной мобилизации государственных ресурсов экономика США вышла из пандемии бодрой, опередив все другие развитые страны по скорости восстановления, привлекая инвестиции, в том числе иностранные и производственные. Остальным странам мира очень сложно конкурировать с США в качестве основного рынка, который превратился в замок, с одной стороны, обеспечивающий стимулы для инвестиций, а с другой - сильные препятствия или барьеры для импорта. Историческая ирония заключается в том, что дирижизм в экономической политике США подозрительно похож на политику Китая, против которой Вашингтон протестует уже много лет. Это особенно иронично, потому что именно в ответ на действия Китая США оправдывают свою новую промышленную политику. Главный торговый переговорщик Байдена, торговый представитель США Кэтрин Тай, заявила в своей речи в Институте Рузвельта: "Необходимость исправления ситуации очевидна, и промышленная политика является важнейшим компонентом усилий по восстановлению баланса". Она добавила: "Мы стали свидетелями более чем двух десятилетий политики государственного промышленного доминирования Китая, которая не отличается прозрачностью и проводится в больших масштабах. Традиционные торговые инструменты и многосторонняя торговая система не смогли устранить эти перекосы, и даже рынки поощряют их. Глобальные последствия такой политики серьезно ограничивают возможности рабочих и промышленных предприятий на открытых рынках и в свободных обществах, подобных нашему, процветать или даже выживать". В этих комментариях очевиден разворот на пути открытости США по отношению к Китаю, начатый Генри Киссинджером в 1970-х годах. Киссинджер и большая часть западного мира верили в сближение с Китаем, используя торговлю и инвестиции как инструменты для создания взаимозависимости, мира и процветания. США надеялись, что их политика экономической открытости превратит Китай в свой собственный, но, похоже, произошло обратное: США все больше и больше становятся похожими на Китай в своем экономическом дирижизме. Нам предстоит величайшая в истории авантюра в области промышленной политики. В результате этой политики, которая кажется бесплатной, США уже имеют вдвое больший долг и дефицит по отношению к объему производства, чем Уругвай (116% и 5,6% против 53,5% и 3,2%, соответственно). Правда, США находятся в своей собственной категории, поскольку имеют преимущество доллара как ведущей мировой валюты и не имеющей себе равных армии, которая его поддерживает. В отличие от них, Уругвай и остальные страны имеют ограниченные возможности по сокращению долга, и поэтому делать ставки на промышленную политику гораздо рискованнее. В Уругвае мы помним, например, неудачу с инвестициями в Pluna. Мы также с грустью наблюдаем за ущербом, нанесенным контролем правительства над экономикой соседней страны. Но в этом новом мире, по мнению сторонников экономического либерализма, если такая маленькая страна, как Уругвай, вводит стимулы наравне с другими экономиками, равновесие восстанавливается. Поэтому, чтобы конкурировать в этом новом мире, Уругвай может пересмотреть свои собственные стимулы. Зоны свободной торговли и закон о программном обеспечении были очень успешной отраслевой политикой, но они уже не имеют той силы, которая была в прошлом. После глобальной налоговой реформы, проведенной по инициативе ОЭСР и уже вступившей в силу в некоторых странах мира, крупные транснациональные корпорации теперь облагают налогом доходы, полученные в странах с низким уровнем налогообложения (где налоговая ставка составляет менее 15 % корпоративного дохода с определенными скидками за активность), у себя дома. Налоговые усилия Уругвая теперь менее эффективны. Многие из новых стимулов, предоставляемых США, - это кредиты на исследования и разработки, которые снижают затраты компаний, но не считаются налоговыми льготами. Вьетнам, который является одним из главных победителей геополитической напряженности между США и Китаем, включает стимулы для исследований путем создания специальных фондов. В Великобритании излюбленным механизмом являются патентные ячейки. Ближе к дому, в Бразилии, в прошлом месяце была объявлена новая промышленная политика, оцениваемая в 300 миллиардов на стимулирование инноваций. В Уругвае уже начался путь целенаправленного стимулирования инноваций. Следуя традициям ANII, администрация Лакалье Пу запустила программу Uruguay Innovation Hub для поддержки компаний в области инноваций. Эта программа направлена на стимулирование и финансирование предприятий в быстрорастущих секторах, передовых и "зеленых" технологиях и биотехнологиях. Подобные меры стимулирования инноваций в некоторых случаях могут заменить низкие корпоративные налоги (при сохранении других преимуществ работы в зонах свободной торговли). Уругвайский инновационный центр соответствует новым глобальным и налоговым тенденциям. Каков закон, таков и ответ.