Жуткая притягательность хаоса

То, что переживает Аргентина, - это не экономическое, а политическое чудо. Пока неясно, удастся ли Хавьеру Милею возродить экономику, но то, что уже видно, столь же невероятно, сколь и показательно. Нынешний президент был первым, кто дал предвыборное обещание провести болезненную корректировку и период страданий, чтобы перестроить основы экономики. Это сделало его первым, кто выиграл выборы, пообещав такие жертвы. Милей также единственный, кто с первого дня взял на себя обязательство выполнить свои предвыборные обещания. И после восьми месяцев страданий выполнение этих обещаний очевидно для страдающего общества. Средний и низший классы больше всего ощущают на себе материализацию заявлений кандидата. Политическое чудо заключается в том, что в условиях недоступных цен на товары первой необходимости, волн увольнений и всей тяжести мер жесткой экономии, уничтожающих малый и средний бизнес и ввергающих средний класс в пучину нищеты, Милей продолжает пользоваться поддержкой населения, превышающей 50 % в ходе опросов. Масштабы чуда растут перед оцепеневшими взорами наблюдателей, которые наблюдают за институциональными катастрофами, совершенными его правительством в силу несовершенства и халатности. Хаос правящей партии в законодательной ветви власти и в правительстве не имеет ничего общего с трениями, возникающими при решении масштабных задач, а скорее с суммой лунатизма, халатности и истерической ревности, провоцирующей драки, которые раскалывают единство правящей партии. Эти жалкие сцены разыгрывают близкие к Милею фигуры. В сетях и цифровых медиа поклонники президента часами рассказывают уморительные вещи. Уровень бреда стратосферный. Большинство из них говорит не только потому, что их финансируют из верхних эшелонов власти, но и потому, что они убеждены в тех беспардонных вещах, о которых говорят. К этому добавляются вопиющие противоречия. Милей приобрел известность, обличая разлагающуюся «касту», управляющую политическими, законодательными и судебными институтами. Он справедливо обвинял ее в слиянии интересов, в корпорации власти. Однако на седьмом месяце своего мандата он предложил в качестве члена Верховного суда одного из ведущих выразителей судебной ветви «касты». Из-за количества коррупционных дел, которые он засыпает в ящиках своего суда, и из-за взяток, которые всегда стоят за этой старой и рудиментарной формой судебной коррупции, судья Ариэль Лихо считается худшим представителем «касты». Вопиющая несогласованность наблюдается и между вето на крайне скромные прибавки для обедневших пенсионеров, повторяющих, как мантру, что «денег нет», и 300 миллионами долларов, которые он потратил на военные самолеты, при том что ни сейчас, ни в отдаленной перспективе войны нет. В то же время президент, отказывающий пенсионерам в минимальной прибавке, направляет 100 миллиардов в SIDE, неясный разведывательный аппарат, работающий в канализации власти, шпионящий за политиками, журналистами, бизнесменами и профсоюзными деятелями, чтобы продавать грязные секреты тому, кто больше заплатит. Более того, когда более 80 процентов людей вытягивают свои зарплаты в середине месяца, Милей тратит состояния, путешествуя по всему миру, часто на частных самолетах. Более того, эти поездки, отрывающие его от обязанностей президента, совершаются не по официальным делам, а на идеологические мероприятия и другие встречи, связанные с его целью стать ультраконсервативным лидером мирового масштаба. К этому следует добавить его разрыв с вице-президентом Викторией Вильярруэль. В Аргентине ссоры президентов и вице-президентов - обычное дело, но этот случай бьет рекорды по краткости. Этот политический хаос в условиях болезненной перестройки, которая привела к росту бедности, и без того очень высокой, а также в условиях, когда аргентинская экономика - единственная в Латинской Америке, которая не только не выросла, но и сократилась, не позволяет объяснить, почему Милей сохраняет поддержку, превышающую 50 процентов. Существует множество гипотез. Помимо мудрости направления экономики в сторону, противоположную парализующему статизму, в котором увяз Киршнер, есть еще и вклад оппозиционного вакуума и жалких откровений об Альберто Фернандесе, а также коррупции правительств Кристины Киршнер и ее переменчивого мессианства. Милей также является частью знака этого времени: антисистемы, которая источает агрессивные и гротескные ультраправые лидеры. В этих рамках можно объяснить, что, отвергая обычных политиков, люди видят неуклюжесть, дилетантизм и состояние постоянных препирательств как признак того, что это импровизированное руководство не принадлежит к тому, что Милей называет «кастой». И поддаются тревожной притягательности хаоса.