Венесуэла: между усталостью, моральной чистотой и надеждой

13 января 2012 года тогдашний депутат Мария Корина Мачадо взяла слово в Национальной ассамблее Венесуэлы и прервала монолог президента Уго Чавеса, который к тому моменту уже говорил без перерыва около восьми часов. Несмотря на угрожающие свистки сторонников президента, она без колебаний сказала ему, что экспроприация частных предприятий — это воровство и что время его правительства истекло. Чавес, уже больной и не привыкший к подобным выпадам, отказался от дискуссии и ответил фразой, которую многие венесуэльцы не забыли: «Орел не ловит мух». Спустя более 13 лет можно соглашаться или не соглашаться с идеями Мачадо и более или менее ценить ее методы и союзы, но все, даже ее враги, признают ее непоколебимую уверенность в себе. Именно она заставила ее остаться в Венесуэле, когда большинство лидеров оппозиции, которые оставались на свободе, уехали, ушли из политики или даже перешли на другую сторону. Возможно, поэтому, когда лауреат Нобелевской премии мира появилась на балконе своего отеля в Осло в прошлую среду вечером, люди, которые ждали ее и могли бы приветствовать ее по-разному, крикнули в унисон, как будто репетировали: «Смелая, смелая!». Многое произошло с того 13 января 2012 года. В жизни Мачадо и в Венесуэле, несмотря на то, что политическая обстановка в стране остается практически неизменной, хотя и гораздо более нестабильной и с каждым днем все менее убедительной для общественности, в том числе и для сторонников правительства. Нельзя отрицать, что в это время лидер оппозиции сумела умело эволюционировать, разбить образ «буржуазки из высшего общества», как назвал ее Чавес, и пойти навстречу простым венесуэльцам. В чавистских кварталах Каракаса, таких как Эль-Параисо, в затерянных деревнях Эль-Сомбреро или Сан-Хуан-де-лос-Моррос, на границе с Колумбией или в андской Мериде. Идеального лидера не существует, тем более в таких поляризованных условиях, как в Венесуэле, но существуют необходимые лидеры или те, кто, как говорил Наполеон Бонапарт, являются лидерами, потому что «раздают надежду». «Двадцать шесть лет чавизма — это много, и я устал». Эта фраза почти в неизменном виде повторяется в эти дни многими венесуэльскими друзьями, как внутри страны, так и за ее пределами. Некоторые критикуют Мачадо и некоторые из ее позиций, но задаются вопросом, что бы они сделали на ее месте и какие «лягушки» были бы готовы проглотить на данном этапе, если бы это способствовало прогрессу Венесуэлы. Все они с нетерпением и на расстоянии следили за путешествием лидера оппозиции в Осло и восприняли как бальзам речь председателя Норвежского Нобелевского комитета Йоргена Ватне Фриднеса. Особенно, когда он заверил, что премия является данью уважения «тем, кто ждет в темноте», и признал, что «будущее Венесуэлы может принять много форм, но настоящее одно, и оно ужасно». Легко высказывать свое мнение о Венесуэле и ее лидерах, как мы делаем это уже много лет, ободренные упадком, который мы наблюдаем издалека и который не затрагивает нашу жизнь. Об этом же упомянул председатель Нобелевского комитета, когда напомнил, что «с безопасного расстояния» мы ожидаем, что такие лидеры, как Мачадо, «будут преследовать свои цели с моральной чистотой, которую их противники никогда не проявляют». «Это нереалистично. Это несправедливо. И это свидетельствует о незнании истории», — заключил норвежский чиновник. В данный момент большинству венесуэльцев не кажется важным задумываться о том, заслуживает ли Мачадо Нобелевскую премию мира. Каждый день их тяготит усталость, и им срочно нужен кто-то, кто даст им надежду.