Венесуэла на грани неизвестности: психологическая война, изоляция и неопределенная борьба с США

Внезапная приостановка в субботу большей части международных рейсов в Каракас после того, как Федеральное авиационное агентство США (FAA) предупредило о риске полетов над венесуэльским воздушным пространством, усилила беспокойство в связи с кризисом, масштабы которого пока неизвестны. Предупреждение, которое привело к отмене рейсов такими авиакомпаниями, как Iberia, Avianca и TAP, делает Венесуэлу более изолированной и уязвимой. Это еще один элемент стратегии давления со стороны США, направленной на то, чтобы вынудить Николаса Мадуро уйти в отставку. Никто не осмеливается предположить, каков план Дональда Трампа, но, каким бы он ни был, его исход не будет легким. Атмосфера между двумя странами накалена. Соединенные Штаты продолжают беспрецедентное развертывание сил в Карибском бассейне, а Мадуро отвечает укреплением позиций на территории страны, мобилизуя Национальные вооруженные силы Боливарианской Республики и вооруженные гражданские группы. Хотя нет видимых признаков раскола в армии, эксперты предупреждают, что в случае эскалации конфликта могут возникнуть внутренние беспорядки. За пределами страны, особенно в диаспоре, настаивают на том, что действия США могут открыть путь к демократическому переходу. Многие продолжают требовать признания победы Эдмундо Гонсалеса Уррутия на выборах и считают, что внутренние способы изгнания чавизма исчерпаны. Они верят в «мирный переход», о котором говорила Мария Корина Мачадо, убежденные в том, что поддержка режима со стороны населения минимальна и что люди слишком измотаны, чтобы выдержать длительный конфликт. В Венесуэле преобладают осторожность и страх. Большинство населения хочет перемен, но также преобладает опасение, особенно среди элит, что в любой момент может вспыхнуть насильственный беспорядок, если вооруженные силы не поддержат переход. В то же время повторяется еще одно предупреждение: не стоит недооценивать чавизм, политическую структуру, распространившуюся по всей территории страны, с кадрами, прошедшими многолетнюю подготовку в духе гражданско-военной логики и способными контролировать территорию. Об этом говорят вполголоса, как будто само упоминание может ускорить его наступление. Политика, все больше вытесняемая из публичного пространства, оставила после себя пустоту, заполненную догадками, страхами и молчанием. Растущее военное присутствие США — 20 % их военно-морских сил остается развернутым в Карибском бассейне — подпитывает ощущение, что конфликт может обостриться. Если бы Трамп захотел, он мог бы напрямую атаковать Венесуэлу с кораблей или прибегнуть к хирургическим операциям на территории страны. На данный момент Вашингтон провел операции против судов, предположительно связанных с наркотрафиком, в результате которых более 80 человек погибли в ходе действий, квалифицированных как внесудебные. Для некоторых это предупреждение, для других — просто способ давления. Историк и политический аналитик Педро Бенитес напоминает, что США никогда не вмешивались военным путем в дела Южной Америки. Венесуэла, по его словам, не похожа на те страны, где Вашингтон действовал в прошлом. «Эта страна — не Ливия и не Сомали», — отмечает он. И указывает на особенность, которая ослабляет чавизм: его разрыв с народными массами. «Бедные больше не поддерживают правительство. На самом деле, чавизм завел Венесуэлу в этот тупик», — утверждает он. Политолог Бениньо Аларкон, директор Центра политических и государственных исследований Католического университета Андреса Бельо, использует метафору «игры в курицу», чтобы описать этот тупик: два автомобиля мчатся навстречу друг другу на полной скорости, ожидая, что противник уступит. Тот, кто это сделает, будет «трусом». «Точка равновесия в этой игре заключается в том, что в конце концов руль поворачивает автомобиль меньшего размера», — добавляет директор Центра политических исследований и государственного управления Католического университета Андреса Бельо в Каракасе. В данном случае, по его словам, давление на правительство Мадуро «огромно». Но это равновесие не обязательно приведет к столкновению. Решающую роль играют такие факторы, как общественное мнение в США, внутренняя ситуация в Венесуэле и реакция региона. Тем не менее, напряженность является одной из самых высоких с 2019 года, когда более 50 стран признали Хуана Гуайдо временным президентом. На данный момент это самая сильная реакция международного сообщества против Мадуро. По мнению Мариано де Альба, юриста, специализирующегося на международном праве и дипломатии, военное присутствие США, хотя и может быть устойчивым в течение некоторого времени, не может продолжаться бесконечно. Это предупреждение венесуэльскому режиму, но также и внешний сигнал, который Вашингтон должен будет оценить. «В конечном итоге, вероятно, его придется в какой-то степени отменить», — отмечает он. С этим мнением согласна Мария Пуэрта Риера, исследовательница Ассоциации латиноамериканских исследований. Она считает, что внутренняя политика США является ключевым фактором: «Опросы начинают показывать недовольство тем, что президент уделяет больше внимания тому, что происходит за пределами страны, чем тому, что происходит внутри. Нет ни желания, ни оправдания для поддержки Дональда Трампа в военной операции». Но она предупреждает, что непредсказуемость самого Трампа затрудняет любые прогнозы: «Стратегия заключается в том, чтобы не иметь стратегии. Чтобы режим Мадуро не знал, будет ли четкий сигнал. Это психологическая война». Венесуэльский писатель и академик Моисес Наим также считает маловероятным вторжение США в Венесуэлу. Но это не гарантирует стабильности: «Я считаю более вероятными выборочные, хирургические удары по определенным целям, пока будут вестись переговоры о его уходе». Внутри страны, предупреждает он, непосредственную угрозу представляют чавистские полиции: «Есть много способов провести военную интервенцию, не входя в страну. Необязательно, чтобы режим имел много вооруженных людей, чтобы нанести большой ущерб». По мнению Мариано де Альба, возможный переходный период в Венесуэле может начаться только в том случае, если военная операция США приведет к глубоким расколам между различными фракциями, поддерживающими режим. Массовое дезертирство — а не продолжительная военная операция — станет ключом к началу переговорного процесса. Но этот путь, как он предупреждает, неопределен и в значительной степени зависит от политической ситуации в Вашингтоне. Сам Дональд Трамп вновь намекнул, в своей обычной двусмысленной манере, на возможность возобновления переговоров с Николасом Мадуро, даже после того, как заверил, что все пути для диалога закрыты. Этот новый поворот, характерный для его риторики, добавляет путаницы в отношении того, чего именно добивается Белый дом. И в отношении того, действительно ли лидер чавистов готов отказаться от власти, что его окружение считает маловероятным. Политолог Кармен Беатрис Фернандес из Испании подчеркивает момент, который повторяют несколько аналитиков: «Мадуро готов к диалогу, но не готов ни на что соглашаться. Для Мадуро диалог — это постановка, фотосессия. Он готов к диалогу, но не к переговорам». В том же духе международный аналитик Моисес Наим напоминает, что все раунды переговоров за последнее десятилетие имели один явный результат: укрепление позиций Мадуро. «На протяжении всех этих лет сессии политического диалога помогали ему выиграть время и стабилизировать ситуацию, не выполняя подписанные соглашения». Дополнительным риском, по мнению Де Альбы, является стратегия Марии Корины Мачадо, чей план действий зависит от решений Трампа. Политолог Мария Пуэрта Риера называет эту зависимость «аутсорсингом перехода» и сравнивает ее с этапом наибольшего международного давления, достигнутого во время лидерства Хуана Гуайдо, когда ожидалось, что внешние факторы приведут к внутреннему расколу. Де Альба предупреждает, что, если Мадуро удастся предложить Вашингтону уступки, отвечающие его интересам — массовые депортации, прогресс в борьбе с наркотрафиком, преференциальный доступ к природным ресурсам — нельзя исключать, что США выберут вариант, позволяющий чавизму остаться у власти на короткий или средний срок. На практике это будет означать приостановку перехода. Но даже такой умеренный сценарий требует международного компромисса, который он не видит: «Создание мирного и стабильного переходного периода требует сложных и долгосрочных переговоров, и я не вижу, что США имеют желание или способность сосредоточиться на продвижении в этом направлении». Масштабное развертывание военных сил, которым ответил Мадуро, скрывает центральную дилемму. Аларкон резюмирует ее так: «Если Венесуэла ответит на нападение на территории Соединенных Штатов, произойдет эскалация. Если она этого не сделает, это будет сигналом огромной слабости». Любой из этих двух вариантов сопряжен с рисками. Социальная реакция, продвигаемая чавизмом — гражданские группы, обученные для возможной вооруженной обороны — также имеет свои ограничения. «80 % населения страны отвергает правительство, в то время как 20 % поддерживают его и контролируют институты», — напоминает Фернандес. После президентских выборов 28 июля 2024 года «все клапаны сброса давления были закрыты», и ситуация перешла на новый уровень. Насильственный исход является возможным. Аларкон отмечает, что твердая база Мадуро составляет около 14%, а чавизм в целом — 25%. Крайней мерой было бы принятие мер против Марии Корины Мачадо, которая более года находится в подполье. Более ста активистов ее партии находятся в тюрьме, а другие бежали. «Если она исчезнет, исчезнет и надежда», — утверждает он. Этот вакуум может вызвать большой политический хаос. Развитие конфликта будет в значительной степени зависеть от вооруженных сил. Если они поддержат переход, процесс может стабилизироваться; в противном случае нестабильность усилится. По мнению Де Альбы, наиболее вероятной реакцией режима будет не вступление в открытый конфликт с США, а усиление внутренних репрессий — стратегия, которая позволяла ему удерживаться у власти в течение многих лет. «Безудержные репрессии вызвали широкий страх среди населения, ограничив внутреннюю координацию между теми, кто хочет восстановить демократию». К этому добавляется ухудшение экономической ситуации, которое вновь ускоряется и может подпитать движение сопротивления с большим простором для действий. Возможность военной интервенции США в Венесуэле глубоко беспокоит страны региона. Любая интервенция в этой стране может привести к дестабилизации в нескольких странах. По мнению историка Педро Бенитеса, это будет особенно тяжелым ударом для Бразилии и президента Луиса Инасиу Лулы да Сильвы, правительство которого годами пыталось поддерживать управляемые отношения с чавизмом. «Военная интервенция Трампа будет провалом для Латинской Америки, — размышляет Бенитес. — Это следствие того, что так долго закрывали глаза на чавизм, пропуская его эксцессы». Среди латиноамериканских лидеров преобладает смесь беспокойства и осторожности. По словам Мариано де Альба, большинство правительств избегают делать решительные заявления, опасаясь вызвать ответные меры со стороны Вашингтона в международной обстановке, характеризующейся нестабильностью Дональда Трампа. В то же время в регионе существует почти полный консенсус по поводу того, что режим Мадуро совершил фальсификацию выборов в 2024 году, и наибольшую обеспокоенность вызывает то, что дальнейшая дестабилизация может вызвать новую волну миграции на континенте, который за последнее десятилетие уже принял миллионы венесуэльцев. Это одна из главных проблем Колумбии, которая уже приняла на своей территории три миллиона венесуэльцев и опасается гуманитарного кризиса на своих границах. Президент страны Густаво Петро, не признавший переизбрание Мадуро, на этой неделе высказался в поддержку «переходного правительства без чрезмерного давления». Несмотря на отказ от военной операции США, который поддержали от Мексики до Аргентины, ни одна страна не готова возглавить более решительную позицию в регионе. Латиноамериканские столицы предпочитают сосредоточиться на своих внутренних проблемах, чем брать на себя дипломатические издержки, которые они считают неопределенными. Поэтому, хотя большинство с подозрением относится к любой вооруженной интервенции из-за гуманитарного риска и прецедента, который она создаст, реакция ограничивается осторожными заявлениями и спорадическими попытками посредничества. Попытки посредничества президентов Густаво Петро и Лулы да Сильвы в прошлом году исчезли почти так же быстро, как и появились, когда венесуэльский кризис вновь продемонстрировал свою способность поглощать любые внешние инициативы. Сегодня континент наблюдает за происходящим издалека, зажатый между страхом перед массовой миграцией и нежеланием открыто противостоять чавизму, в один из самых деликатных и непредсказуемых моментов в недавней региональной политике.