Петро должен исцелиться

Я голосовал за Густаво Петро, опьяненный иллюзиями, зараженный его обещаниями перемен, его рассуждениями о любви к бедным и природе, его криками о социальной справедливости и пактом, который мы вместе подписали после моего избрания сенатором, чтобы избавить животных от страданий. Казалось, Петро понял и принял мои предложения о том, что невозможно достичь мира, пока существует насилие над самыми беззащитными существами, и что государство, чтобы быть справедливым, должно преодолеть забвение, в котором оно держит самых хрупких существ нашего общества. Я помню, что мы закончили подписание договора объятиями и двуручным сердцем, которое символизировало его кампанию как символ любви. Сегодня, в конце предпоследнего созыва Конгресса, в стране, охваченной страхом, подозрениями и ненавистью, я могу утверждать, потому что испытал это на себе, что многословная любовь Петро и значительной части его окружения превратилась в гнев, в ярость, в недоверие и в опасные и несправедливые обвинения в адрес...